Хызыр рейс барбаросса актер. Командующий османским флотом барбаросса хайреддин паша

В 1532 году французский король Франциск I затянул с выплатой жалованья эскадре знаменитого генуэзского адмирала Андреа Дориа. Бравый военно-морской кондотьер обиделся и увел из Тулона свою эскадру в распоряжение императора Карла V - злейшего врага Франции. Тогда же Карл V решил нанести удар Оттоманской империи в Греции, пытаясь отвлечь внимание султана Сулеймана I от сухопутных походов в Габсбургские владения. Император попытался привлечь на свою сторону Венецию, но та заявила о своем полном нейтралитете. Однако, когда Андреа Дориа проходил мимо острова Занте, венецианский адмирал Винченцо Капелло самовольно присоединился к нему с 60 галерами. 21 сентября 1532 года флот подошел к Корону, крепости у входа в Патрасский залив, которой легко овладел вместе с близлежащими замками Рио и Антарио. Ограничившись этим, флотилия Дориа ретировалась в Геную.
В 1533 году Сулейман отправил к Корону флотилию из 60 галер и 30 мелких судов под командованием адмирала Люфти-паши Пасция. Император Карл V и папа Климент VII решили отстоять Корон, чего бы это ни стоило.

2 августа турецкий флот был обнаружен у юго-западной оконечности Пелопоннеса. Дориа построил вспомогательные суда с большими галеонами в одну линию, а галеры под своим командованием - в другую. Люфти вместо атаки обстрелял неприятеля с большой дистанции. Турки не рискнули брать на абордаж галеоны, а когда Дориа выдвинулся вперед с галерным флотом, турецкий адмирал предпочел отступить.
Сулейман I был в гневе на Люфти-пашу за проявленную нерешительность и приказал вызвать из Алжира Хайреддина Барбароссу.

В 1533 году тот по приглашению султана прибыл в Стамбул со своим флотом из 18 галер. Его корабли привезли подарки для султана, в том числе рабов. Среди подарков были золотые украшения и слитки, драгоценные камни и дорогие ткани, а также верблюды, львы и другие африканские животные, а также большая группа молодых христианских женщин. В ответ султан щедро одарил пирата и назначил его командующим всем турецким флотом в Северной Африке и одновременно бейлербеем Африки. С этого дня не только флот, но и все беи африканских провинций Османской империи подчинялись Барбароссе.

Сулейман также назначил Барбароссу капудан-пашой, то есть главным адмиралом, и предоставил в его полное распоряжение арсенал в Галатеи, верфи в Стамбуле и Измире. Капудан-паша (капудан-и дерья) из своей резиденции в арсенале Касим-паши в Стамбуле руководил всеми моряками и всеми начальниками и рабочими арсеналов, строившими корабли и орудия для них.
Получив задание султана «показать свое умение в строительстве кораблей», Барбаросса вместе со своими людьми направился на стамбульские верфи, чтобы осуществлять надзор, ускорить строительство и давать советы, какие именно корабли надо строить. Благодаря усилиям адмирала морская мощь Османской империи стала ощутимой во всем Средиземноморье и под контроль империи перешла большая часть североафриканского побережья.

Получив от султана почетное звание «Хранитель веры», Хайреддин Барбаросса стал весьма религиозным человеком, начал соблюдать все мусульманские обряды и требовал того же от своих подчиненных, что отнюдь не вызывало у них энтузиазма. Барбаросса уверовал, что именно Аллах дарует ему победу в сражениях. К нему присоединялись и некоторые европейские моряки, устраивавшие бунт на своих судах из-за плохого питания и мизерного жалованья.

Между прочим, на зеленом флаге Барбароссы была изображена Звезда Давида. В исламе она была символом печати Соломона и означала мудрость, власть над джиннами, возможность разговаривать с животными и вообще власть над любыми стихиями, в том числе морской.

Барбаросса теперь строил корабли в Стамбуле и Измире. Он установил жесткие правила поведения на кораблях. Запретить морякам пить совсем было делом безнадежным. Адмирал потребовал лишь, чтобы матросы не напивались пьяными, а в бой непременно шли трезвыми. А вот играть в карты и кости на деньги на кораблях было абсолютно запрещено, поскольку это разлагало экипажи и нередко приводило к поножовщине. Нарушителей жестко карали. Хайреддин требовал содержать оружие в чистоте и порядке, иначе грозил лишить моряков их доли добычи.

На портрете Барбароссы, сохранившемся в турецких архивах, изображен человек с лохматыми бровями, густой бородой, толстым носом и толстой нижней губой, выступающей вперед. Что называется, раскатал губы! Капудан-паша был среднего роста, но при этом невероятно силен. По преданию, на вытянутой руке он выдерживал двухгодовалую овцу до тех пор, пока та не погибала.

Командующий христианским флотом и главный противник турецкого адмирала генуэзский адмирал Андреа Дориа, служивший императору Карлу V, пытался вызвать Барбароссу на бой, но тот умело уклонялся от сражения в невыгодных условиях.

По отношению к христианам Хайреддин проявлял необычайную жестокость, пленных безжалостно казнил, выставляя отрубленные головы на всеобщее обозрение.

В то же время Барбаросса был суеверен и носил на шее оберег в форме глаза, подаренный Сулейманом. Он никогда не брал на корабли женщин, но не только из суеверия, а еще и потому, что понимал: присутствие женщин на борту основательно подорвет дисциплину его не слишком добродетельного воинства.

В июле 1534 года флот Барбароссы, насчитывавший 84 галеры, вышел из Дарданелл. Барбаросса решил продвигаться в западном направлении, чтобы опустошить побережья и порты Италии вдоль Мессинского пролива и севернее, во владениях Неаполитанского королевства. С частью кораблей капудан-паша прошел Мессинский пролив, разграбил города области Реджо-ди-Калабрия, захватив в Четраро 18 венецианских галер и высадив турецкие десанты по итальянскому побережью вплоть до Фонди. Но итальянский поход был всего лишь отвлекающим маневром, поскольку главной целью Барбароссы был Тунис.

16 августа 1534 года флот Барбароссы вошел в гавань Туниса. Под предлогом восстановления власти претендента на тунисский престол капудан-паша высадил своих янычар в Ла-Голетте, в самом узком месте канала, который вел к озерной гавани Туниса. Местный правитель Мулай Хасан бежал, и после легкой перестрелки Тунис сдался туркам. Страна была провозглашена владением Османской империи.

Эта новость очень не понравилась императору, который имел на Тунис свои виды. Карл V приказал собрать все боевые суда Испании, Неаполя, Сицилии и Мальты. Всего набралось до 600 кораблей под командованием Андреа Дориа (по другим данным, судов у генуэзского адмирала было лишь 400). Противостоять столь превосходящим силам купудан-паша не мог. Через месяц Тунис был захвачен союзным флотом, но Барбароссе удалось уйти с частью своих кораблей.

Союзный флот подошел к Тунису в конце июня 1535 года. На борту находились отряды императорских войск, состоявшие из испанцев, немцев и итальянцев. Вскоре они высадились вблизи руин Карфагена. Прежде чем достичь собственно Туниса, они должны были захватить башни-близнецы крепости Ла-Голетты, которые охраняли «горловину потока», ведущую к городу. Войска императора осаждали крепость в течение целых двадцати четырех дней, неся большие потери. Они долго не могли преодолеть отчаянное сопротивление турок. Крепость умело обороняли под руководством способного командира, корсара из Смирны (Измир), иудея по происхождению, с помощью артиллерии, взятой с находившихся в озерной гавани кораблей.

Но Ла-Голетта все-таки пала, в основном из-за проломов в стенах, появившихся в результате обстрела из орудий корабля рыцарей святого Иоанна - восьмипалубного галеона «Санта-Анна» огромных размеров, который, пожалуй, был самым вооруженным боевым кораблем из всех существовавших в то время.

Путь к Тунису для императорских войск был открыт. Овладев озером, они пленили основную часть флота Барбароссы. Однако капудан-паша, страхуясь от весьма вероятного поражения, направил эскадру своих галер в Бон, порт между Тунисом и Алжиром, спасая их таким образом от гибели. Он готовился встретить сухопутную армию императора, которая продвигалась по берегу озера в страшную жару. Потерпев неудачу в попытке блокировать ее продвижение к колодцам по маршруту следования, Барбаросса отошел под стены Туниса, где готовился дать сражение на следующий день во главе своей армии, состоявшей из турок и берберов.

Однако в Тунисе несколько тысяч пленных христиан под предводительством одного из мальтийских рыцарей вырвались на свободу, захватили арсенал и, вооружившись, атаковали турок. Император вошел в город, встретив лишь незначительное сопротивление. Но его солдаты устроили убийства, грабежи и насилия, продолжавшиеся три дня. На троне был восстановлен свергнутый Барбароссой прежний правитель Мулай Хасан, теперь уже в качестве вассала императора. Для охраны Ла-Голетты был оставлен испанский гарнизон.

Тем временем Барбаросса отплыл из Бона с галерами и войсками. Однако он пошел не в Стамбул, а атаковал испанские Балеарские острова. Испанцы такого поворота событий никак не ожидали. Турецкая эскадра под испанскими и итальянскими флагами была встречена с почестями, так как ее приняли за часть армады императора, возвращавшейся с победой. Корабли вошли в порт Маго (ныне Махон) на острове Минорка. Внезапно корабли открыли огонь и высадили десант. Город был сожжен, и войска Барбароссы, не встречая сопротивления, разграбили город, взяли в плен и в рабство 5700 христиан и увезли с собой в Алжир захваченные богатства и запасы.

В конце осени 1535 года Барбаросса с остатками флота вернулся в Стамбул. Султан приказал ему построить новый флот из 200 галер.

Среди тех, кто промышлял морским разбоем на Средиземном море, были особенно известны братья Баба-Аруджи и Хайреддин по прозванию Барбаросса, происходившие из семьи греков-христиан. Не довольствуясь грабежами, Хайреддин решил захватить восточную часть африканского побережья (Тедлис). Но этому мешали арабы. Чтобы иметь надёжную поддержку, Хайреддин прислал султану Сулейману захваченное у христиан судно и признал его своим владыкой. Султан назначил Хайреддина правителем Алжира (1520 г.) и дал ему 1 тыс. янычар. Однако арабы вытеснили Хайреддина, он покинул Алжир с крошечным флотом, потом вернулся, укрепился на острове близ Алжира, построил там гавань и держался 10 лет.
Хайреддин стал грозой Средиземного моря. Во главе 15 галер он атаковал и захватил 9 больших испанских кораблей у входа в Алжирскую гавань. Затем, взяв в бою 15 кораблей, направился к берегам Испании. Оттуда он перевёз в Африку до 60 тыс. мавров, изгоняемых Карлом V, королём испанским и императором Священной Римской империи, с Пиренейского полуострова.
В 1533 г. султан Сулейман вызвал Хайреддина в столицу обсудить планы морской войны против Карла V. По пути, близ Мессины, Хайреддин захватил и сжёг 18 венецианских кораблей, потом догнал объединённый венециано-испанский флот Андрее Дорна, разбил его, захватил 2 корабля и, соединившись с турецкой эскадрой Ахмет-паши, привёл захваченные суда в Стамбул.
Из Стамбула Хайреддин с 25 большими кораблями двинулся к берегам Италии. Он захватил город Реджио, опустошил берега Южной Италии, а отплыв оттуда, высадил войска в Тунисе и овладел городом Тунис.
Подвиги бесстрашного и дерзкого морского разбойника стали широко известны на Востоке и по всей Южной Европе. Карл V лично участвовал в походе против него. На разбойников ополчился флот из 500 кораблей с десантом из испанцев, итальянцев и немцев. Когда флот под началом адмирала Андрее Дориа в июне 1535 г. подошёл к Тунису, Хайреддин бежал в горы с несколькими преданными ему людьми.
После бегства из Туниса он объявился в Алжире, захватил там несколько галер и направился к островам Майорка и Минорка. Разграбив порт Магон и взяв несколько тысяч пленных, Хайреддин явился в Стамбул. Султан пожаловал ему звание капу дан-паши — начальника морских сил. Из Стамбула в мое 1537 г. разбойник направился к берегам Италии. Адмирал Андрее Дориа, узнав о приближении Хайреддина, загодя укрылся в Мессине. Турецкий флот подошёл к берегам Южной Италии и произвёл высадку близ Отранто. Месяц турки грабили всё побережье и увели в плен до 10 тыс. итальянцев.
Во время двухлетней экспедиции против Венецианской республики капудан-паша Хайреддин побывал на 25 островах, принадлежавших Венеции, из них 13 опустошил полностью, а на 12 наложил дань. Услышав о намерении соединённых флотов Венеции, Испании и Папы римского напасть на крепость Превезу, Хайреддин привёл в её гавань 120 судов. Следом вошёл объединённый флот. Произошло морское сражение, и только ночь спасла союзный флот от полного разгрома Барбароссой.
В июле 1539 г. он осадил город Кастельнуово. Крепость была взята. Несмотря на требование янычар, Хайреддин не позволил резать пленных, а привёз их в Стамбул.
В 1542 г. по велению султана Селима Хайреддин продолжал войну против Карла V. В 1543 г. эскадра Хайреддина совместно с французским флотом осадила Ниццу. Сдавшийся город был частью выжжен, частью — разграблен.
Гроза всех морских государств Южной Европы Хайреддин Барбаросса умер в 1546 г. Тело его было погребено не Босфоре в Бешикташе.

Хайреддин Барбаросса – командующий османским флотом и морской волк – получил большую известность вместе со своим братом Аруджом благодаря своим морским предприятиям на берегах Греции, Испании и Италии. Он отвоевал Алжир у испанцев и вернул его под юрисдикцию Османского халифата. Также он совершил поход в Тунис и провозгласил там власть османов.

Его имя Хизри Ибн Якуб, а прозвище – Хайреддин, но для европейцев он известен как Барбаросса (рыжая борода) Второй.

«Барбаросса - имя, которое христиане дали семье грозных морских разбойников и турецких адмиралов XVI века - Аруджу (Харуджу), Хызыру (Хайрэд-Дину, Хайраддину) и Хасану, сыну Хайреддина. В 1840 г. капитан [Жан-Луи-Мари-Станислас] Валсин-Эстерхази, автор исторического описания правления Османской империи в Африке, выдвинул предположение, что Барбаросса - Рыжебородый - было просто искажением имени Баба Арудж (отец Арудж). Арабская же хроника рассматриваемой эпохи, опубликованная С. Рэнгом и Ф. Денисом в 1837 г., ясно говорит о том, что именем Барбаросса христиане называли только Хайреддина». (Британская энциклопедия)

Родился он в Греции, на острове Лесбос. Он был самым младшим из пяти братьев: Исхака, Аруджа, Ильяса и Мухаммада. Его отец Якуб был гончаром, переселившимся в Грецию с Балкан, принявшим ислам, когда остров Лесбос завоевали османы, а мать Каталина была христианкой. Сначала Хайреддин и его брат Арудж тоже были христианами и промышляли пиратством, но потом Аллах направил их на истинный путь, и они приняли Ислам.

Деятельность Аруджа – Барбаросса Первого

После принятия Ислама оба брата поступили на службу к правителю Мухаммаду Аль-Хафси в Тунисе. Их служба заключалась в захвате вражеских европейских судов. Полученное от этого имущество они в дальнейшем продавали. Один из таких захваченных кораблей они прислали османскому правителю Салиму Первому. Султан принял этот дар и отблагодарил их не менее ценными подарками. После этого они воодушевились и вместе с другими братьями начали борьбу против христианских пиратов на Средиземном море, которые базировались на острове Родос.

В одном из сражений на Родосе старший брат Хайреддина Ильяс был убит, а Арудж попал в плен. Аруджу удалось убежать из плена в Италию, затем оттуда – в Египет. После этого он встретился с султаном, который в это время готовил флот для отправки в Индию на войну с португальцами. Правитель дал ему корабль, команду, вооружение и отправил с заданием освободить острова Средиземного моря от европейских пиратов. За короткое время его флот вырос до четырёх кораблей. На Джербе – крупнейшем острове у средиземноморского побережья Африки, ныне принадлежащем Тунису, – Арудж вместе с двумя братьями – Исхаком и Хайреддином – создал базу и вёл оттуда дальнейшую свою деятельность, которую он перевёл уже на запад Средиземноморья.

Он стал особо известен после того, как с 1504 по 1510 годы ему удалось освободить тысячи мусульман Андалусии, которых он перевёз в северную Африку.

В 1515 году ему удалось освободить от испанцев Алжир, а затем и Тлемсен. Заняв Алжир, он объявил себя его правителем. В это время европейцы и дали ему имя Барбаросса Первый. Затем он, создав на территории Алжира сильное государство, изгнал испанцев и с побережья подвластных ему территорий. В дальнейшем он, расширяя территорию своего государства, дошёл до Тлемсена. В это время ему удалось встретиться с османским султаном Салимом Первым, и он объявил себя вассалом султана и объявил о подданстве подвластных ему территорий османскому халифату. А испанцам деятельность Аруджа на Средиземноморье стала как кость в горле.Они видели в этом прямую угрозу политике расширения влияния Испании в северной Африке. Поэтому они вернулись в Алжир с пятнадцатитысячным войском, вынудили Аруджа отступить и затем осадили Тлемсен. В ходе боев за Тлемсен Арудж был захвачен в плен и казнён, и его преемником стал младший брат Хайреддин (Барбаросса Второй).

Хайреддин Барбаросса – правитель Алжира

Таким образом, Хайреддин заменил своего брата в борьбе против испанцев, но для полноценного противостояния у него недоставало людей и оружия. Поэтому он обратился за помощью к Османскому государству. Османы отправили ему на помощь две тысячи отборных воинов, янычар (солдат своей гвардии). В дальнейшем султан Сулейман Великолепный оказывал Хайреддину всяческую поддержку, отправляя ему на помощь людей и оружие. В своей доблести и храбрости Хайреддин, ничем не уступая своему старшему брату (Аруджу), последовал его примеру и стал полноправным продолжателем его деятельности на Средиземноморье. Хайреддин сумел прогнать испанцев даже с их насиженных мест на побережье Алжира и присоединить к своему государству новые территории. Им двигала давняя мечта изгнать всех испанцев обратно на свои земли, поэтому Хайреддин и в дальнейшем продолжил свои благородные дела. Он освободил более семидесяти тысяч андалусских мусульман из-под гнёта испанцев. В 1529 году (936 по хиджре) он на своих 36 кораблях перевёз их в северную Африку. С этой целью он совершил семь походов к берегам Андалусии.

Прибытие Хайреддина в Стамбул

После этого султан Сулейман вызвал Хайреддина Барбаросса в Стамбул и поручил ему навести порядок в османском флоте. Также Хайреддину было поручено следить за строительством новых кораблей. Он получил разрешение на постройку новых кораблей в бухте Золотой Рог и начал формирование и оснащение флота. Он вводил в строй новые суда, учил моряков обращаться с морскими канатами и парусами и установил жёсткие правила поведения на кораблях. Особенно много времени уделялось оружию, требовалось содержать его в порядке и чистоте.

Затем ему поручили вернуть территорию Туниса под юрисдикцию Османского халифата, пока испанский король Карл Пятый не захватил его полностью. Этот поход стал одним из самых важных заданий за всю его жизнь. Хайреддин во главе флота из восьмидесяти кораблей с восьмьюдесятью тысячами воинов покинул столицу османского государства и направился в Тунис. Он успешно выполнил свою миссию, покончив с государством хафситов, которые в то время правили Тунисом, и в 1534 году (942 по хиджре) объявил о подданстве этих территорий Османскому государству.

Эта победоносная экспедиция Хайреддина привела в ярость Карла Пятого. Он увидел в ней угрозу для морского сообщения между Италией и Испанией, больше всего его злил переход инициативы на Средиземноморье к мусульманам. Также это могло стать ободрением (стимулом) для североафриканских мусульман для нападения на берега Испании с целью освобождения мусульман Андалусии от гнёта испанцев. Поэтому Карл Пятый в срочном порядке собрал огромную армию и немедля выступил в сторону Туниса. В этом же году ему удалось вернуть Тунис под власть испанцев. Но Хайреддин ответил на это внезапным нападением на Балеарские острова в Средиземном море. Захватив в плен шесть тысяч испанцев, он вернулся на свою базу в Алжир. Весть об этом набеге дошла до Рима в разгар празднования в честь отнятия Туниса у мусульман.

Продолжение следует…

Гарем до и после Хюррем Непомнящий Николай Николаевич

Барбаросса: пират или адмирал?

Сегодня уже не скажешь, кто первым начал называть турецких капитанов пиратами и корсарами с Варварского (Барбарийского) берега. Началось это не во время Сулеймана, тогда эти определения вовсе не употреблялись. Их нельзя обнаружить даже в объемистом труде Ричарда Ноллеса.

Между тем капитаны не были ни пиратами, ни корсарами с Варварского берега, ни алжирскими морскими предводителями. Не было у них и никаких пиратских баз. Тем не менее все эти определения можно найти в современных исторических трудах на Западе. Вдобавок можно прочитать, что морское могущество турок закончилось с началом пиратских рейдов Барбароссы или после битвы при Лепанто. Ни одно из этих утверждений не является истинным.

Каковы бы ни были этические установки Хайреддина-паши, или Барбароссы, - а из него вышел бы великолепный пират, - он плавал только под турецким флагом, рядом с которым укреплял собственную эмблему. Барбаросса имел адмиральский чин, получал жалованье из турецкой казны, строил корабли на турецких верфях, осуществлял план морской войны одного государства против полудюжины других.

Хайреддин-паша, или Барбаросса

Главный противник Барбароссы, Андреа Дориа, обычно представляется адмиралом Священной Римской империи, хотя он менял свои флаги так же, как и покровителей. В состав генуэзского (французского) имперского флота входило тринадцать судов, принадлежавших Дориа. Он требовал себе часть морской добычи (как это делал Барбаросса). Кто же из них обоих не был пиратом?

Эти флотоводцы командовали большими эскадрами, от операций которых зависела судьба целых государств. Знаменитая испанская морская операция 1588 года преподносится как небывалая в истории попытка одного государства завоевать другое, Англию. Однако мощь этой армады, состоявшей из 132 кораблей с 21 621 солдатом и 8066 матросами на борту, была почти такой же, как мощь эскадры Карла V, чей поход завершился катастрофой вблизи «пиратского гнезда» - Алжира. Испанская армада 1588 года была менее мощной, чем эскадра Дориа у Превезы или флот у Лепанто.

Неизвестный художник . Битва при Лепанто

Что касается не менее знаменитой битвы у Лепанто, то вот правда о ней.

Морское соперничество, начавшееся между Сулейманом и Карлом, долго не прекращалось и после смерти обоих. После 1568 года Филипп II в стремлении навязать европейской империи испанское руководство начал уничтожать мятежных мавров в провинции Гренада.

В отместку или из желания совершить собственный завоевательный поход Селим II послал турецкую эскадру захватить Кипр. Селим Пьяница ни при каких обстоятельствах не стал бы возглавлять свою армию, но он мог спокойно отправить в море с боевой задачей флот, который не нуждался в присутствии султана. На захвате этого последнего венецианского острова, расположенного, однако, южнее Анатолийского выступа, настаивал Пьяли, хотя Мехмед Соколлу занял в отношении такого предприятия осторожную позицию.

Селим уподобился своему отцу в том, что вынес вопрос на суд Ибн Сауда:

Когда мусульманская страна завоевана неверными, должен ли благочестивый государь вернуть ее под власть ислама?

Ответ на такой вопрос мог быть только утвердительным. В начале лета 1570 года многочисленный турецкий флот вышел в море к берегам Кипра. Им командовал Лала Мустафа, бывший наставник Селима, спровоцировавший гибель Баязида.

Кипрская крепость Фамагуста защищалась потомками крестоносцев, итальянскими наемниками и греками. Они выдержали артиллерийские бомбардировки и подрывы мин солдатами Лала Мустафы в течение одиннадцати месяцев, то есть до августа 1571 года. Затем крепость капитулировала на условиях, близких тем, которые однажды Сулейман предложил на Родосе - свободное отбытие гарнизона на Крит, гарантии безопасности жизни островитян и их прав. Но Лала Мустафа не был похож на Сулеймана. Едва защитники крепости сели на корабли, как их схватили, а командиров безжалостно убили.

После вторжения турок на Кипр молодой живописец Эль Греко бежал с острова в Испанию и там создал шедевры, обессмертившие его имя.

Между тем «великолепная синьора» Венеция, которая со времени сражения у Превезы наслаждалась длительным и благодатным миром с турками, убеждала европейские столицы провозгласить крестовый поход против османов после того, как один из ее лучших островов подвергся нападению. Несколько столиц откликнулось, пока венецианская эскадра благоразумно уклонялась от встреч с турецкими галерами, которыми командовал Улудж Али, бывший помощник Драгута (европейцы называли его Очиалу). Императора Максимилиана венецианцы не смогли убедить в том, что они искренне стремятся принять участие в крестовом походе.

Во всяком случае, помощь Кипру откладывалась до тех пор, пока не был потерян последний оплот крестоносцев, а в Испании истреблены все мавры. Только после того, как испанцы закончили войну с маврами, их силы под командованием единокровного брата Филиппа, дона Хуана Австрийского - незаконнорожденного сына Карла, - присоединились к армаде, собиравшейся в Адриатике. Примерно двести двадцать семь судов разных типов с двадцатью тысячами солдат на борту, многие из которых были вооружены аркебузами новых моделей, скопилось близ острова Корфу. Однако время было упущено, Кипр уже капитулировал.

Между командирами армады возник жаркий спор относительно дальнейших действий. 26-летний дон Хуан, склонный к решительным действиям, настоял на выходе армады в море для поисков турецкой эскадры, находившейся неподалеку, в Коринфском заливе.

Так произошло морское сражение у Лепанто, изображенное на стенах Ватикана и Дворца дожей в Венеции.

Триумф был настоящим, поражение турок полное. Они потеряли почти все свои галеры. Специалисты говорят, что большое количество турецких кораблей скопилось в тесном устье залива недалеко от города Лепанто. Они не могли маневрировать, и в этих условиях перевес был на стороне крупных галер, лучшего вооружения и более эффективного огня европейцев. В этой битве погибли многие турецкие капитаны. Но левый фланг турецкого боевого строя кораблей под командованием Улудж-паши не только вышел без потерь из битвы, но даже прихватил с собой в качестве трофеев венецианскую галеру и боевой флаг Великого магистра Мальты.

В сражении при Лепанто Мигель де Сервантес получил рану, сделавшую его инвалидом. Его пятилетние приключения в качестве пленника турок в Африке после ранения, должно быть, дали пищу для написания многих страниц бессмертного «Дон Кихота».

С победой у Лепанто корабли потрепанной армады дона Хуана встали на зимний ремонт и переоснащение. Возник вопрос, что теперь делать огромной эскадре, когда грозный турецкий флот перестал существовать.

Венецианцам не удалось договориться с Филиппом, который вел переговоры путем переписки. Выдвигался план возвращения африканского побережья или его части, а также план возвращения венецианских островов или нескольких из них.

Переговоры еще не кончились, когда весной пришла невероятная весть. Турецкий флот, который, как утверждалось, потоплен, сел на мель или сдался у Лепанто, снова вышел в море из Дарданелл и направляется на новую битву с европейцами.

Военный совет европейской империи редко переживал подобный шок.

А случилось вот что. Как утверждали, Улудж Али вернулся в Турцию с сорока семью галерами. Пьяли-паша, теперь уже слишком старый для руководства боевыми действиями флота, прочесал все порты по Босфору в поисках пригодных кораблей. Кроме того, Мехмед Соколлу повелел, чтобы в период между октябрем и апрелем было построено и спущено на воду сто восемьдесят новых галер.

Верфи Золотого Рога, работая день и ночь, выполнили это повеление. Новый флот вышел в море под командованием капитан-паши Улудж Али с рекрутированными янычарами, сипахи и тымарами на борту. Его численность составляла сто шестьдесят судов.

Флот был плохо оснащен, а солдаты не имели достаточной подготовки для морского похода. Он представлял собой армаду, командовать которой больше всего опасался Барбаросса. Но эскадра производила внушительное впечатление и следовала своим курсом.

То, что случилось потом, нельзя обнаружить запечатленным красками на стенах итальянских дворцов.

Наступило лето, и воссозданный турецкий флот бороздил море. Новый венецианский флотоводец, заменивший того, который возражал дону Хуану, ожидал принятия командования испанским флотом. Но тот не показывался. Однако турки были слишком сильны, чтобы венецианский флот осмелился выступить против них самостоятельно.

Когда же дон Хуан Австрийский вернулся с долгожданными приказами Филиппа и европейский флот достиг численности двести парусов, эскадра Улудж Али долго не появлялась на виду. Он незаметно проскользнул мимо европейских сторожевых судов в укрепленную бухту Модон, к югу от Лепанто. Там он попросил помощи армии в ремонте кораблей, дающих течь или непригодных к дальнейшему плаванию.

Хуан Австрийский

Это поставило дона Хуана перед дилеммой. Он не мог осуществлять боевые операции в море, имея уже в тылу внушительный боевой флот Османов. Не осмеливался он и штурмовать укрепленный порт. Это было бы новой Превезой. Испанские войска под командованием Алесандро Фариезе де Парма (он в будущем станет знаменитым генералом) высадились недалеко от бухты Модон, рассчитывая сразиться с турками. Однако турецкая армия воздержалась от сражения. Когда наступила зима, дон Хуан в раздражении отбыл на Сицилию. Венецианцы ушли в Адриатику.

После этого Улудж Али увел свой призрачный флот с захворавшими командами назад к Дарданеллам, чтобы подготовиться к новому сезону судоходства. Вероятно, во всем Средиземноморском бассейне не было более благодарного судьбе человека, чем он.

И, несомненно, в истории не было блефа, оцененного лучше, чем блеф Улудж Али. Он не смог взять реванш за Лепанто. В течение двух лет европейцы снова господствовали на море, но не могли добиться большего. Память о Барбароссе и призрак появления турецкого флота, не менее мощного, чем прежде, властвовали над умами участников военных советов. Как метко заметил один наблюдательный историк, «Лепанто ознаменовало упадок Испании и турок».

Испанцы хотели покончить с турецкой оккупацией африканского побережья. Венецианцы не соглашались на это, потому что испанцы не помогли им вернуть Кипр. Когда Улудж Али снова появился в море со своим флотом, который по крайней мере мог маневрировать, венецианцы вышли из альянса с Испанией и стали искать мира с сералем на новых условиях. Соколлу не слишком их ободрил. Его представитель, видя комичность положения, со смехом выговаривал послу:

Для вас потерять Кипр - все равно что лишиться руки. Вы не сможете ее вернуть. Для нас неудача при Лепанто - все равно что бритье бороды. Она вырастет снова.

Венецианцы опасались за судьбу Крита. Они замирились с турками на тех условиях, что и после Превезы, - с обязательством оплатить военные расходы турок и уступкой им территории.

Испанская половина альянса преуспела чуть больше. Дон Хуан во главе внушительной армады захватил укрепления и гавань Туниса - африканский край сухопутного моста в Европу. Однако Филипп, опасаясь честолюбивых устремлений своего молодого единокровного брата, не посылал в Тунис ни продовольствия, ни подкреплений. На следующий, 1574 год Улудж Али и Синан-паша вернули Тунис туркам, прислав на дворцовый мыс несколько испанских командиров в цепях. Филипп, занятый теперь борьбой с голландскими морскими бродягами и протестантскими «пиратами» из Англии, оставил африканское побережье туркам. Это была та самая потерянная рука, которую невозможно вернуть.

По необходимости, испанский король прочно утвердился в районе Гибралтара, распространив свое влияние на Марокко. К востоку от мыса Матапан господствовал, как и прежде, турецкий флот. В середине следующего столетия турки реализовали угрозу Соколлу оккупировать Крит. Жители острова предпочли правлению венецианцев власть турок. Один из выдающихся визирей, Купрулу, завершил захват Крита, отдав в аренду ослабленной Венеции залив Суда.

В течение ста двадцати лет после того, как Сулейман и Барбаросса разработали план военно-морских операций в Средиземном море, турецкие корабли действовали согласно этому плану. Европейцы посылали иногда против турок крупные эскадры с войсками, но сопутствовал этим экспедициям успех или нет, они не могли надолго отнять у мусульман территории, находившиеся под их контролем.

Информация к биографии

ХАЙРЕДДИН-ПАША

Барбаросса - имя, которое дали христиане семье грозных морских разбойников и турецких адмиралов XVI века - Аруджу (Харуджу), Хизру (Хайр-эд-Дину; Хайреддину) и Хасану, сыну Хайреддина. В 1840 году капитан Уолсин Эстерхази, автор исторического описания правления Османской империи в Африке, выдвинул предположение, что Барбаросса - Рыжебородый - было просто искажением имени Баба Арудж (отец Арудж). Современная арабская хроника, опубликованная С. Рэнгом и Ф. Денисом в 1837 году, ясно говорит о том, что именем Барбаросса христиане называли только Хайреддина.

Османская империя на Средиземном море нуждалась в могущественном и сильном флоте. Она настраивала пиратов-мусульман против христиан, и пираты были неплохими союзниками в этой борьбе.

Султаны давали и обещали еще больше золота пиратам, строили корабли в Измире, собирая бродяг и авантюристов со всего света. Это были итальянцы, греки, датчане, норвежцы.

Они все охотно принимали ислам, потому что не были приверженцами какой-либо определенной веры, называли себя мусульманами, но при этом, когда выигрывали в походах, пили за удачу вино, а самых красивых невольниц делали своими женами.

Именно тогда Хайреддин превратился в турецкого капитан-пашу - впоследствии адмирала.

И тут, в 1533 году, Хайреддин получает приглашение от турецкого султана. В Золотой Рог Хайреддин прибыл вместе со своим флотом, и его корабли были нагружены подарками для султана и рабами, которых можно было продать на Константинопольском рынке и получить баснословные деньги.

В ответ на это морской разбойник был одарен султаном почестями и наградами. Первый турецкий флот образовался в Анатолии и состоял из тридцати парусных судов. Они постепенно завоевывали большие куски территорий в Эгейском море.

Кроме того, Хайреддина назначили главнокомандующим всем турецким флотом в Северной Африке и одновременно - бейлербеем в том же регионе.

С этого дня все беи африканских государств должны были неукоснительно подчиняться одному человеку - Хайреддину. Он стал любимцем Сулеймана.

Историк Джема Карада говорит, что, когда Барбаросса получил от султана почетное звание Хайр-эд-Дин («Хранитель веры»), то он стал очень набожным, соблюдал все мусульманские обряды и требовал это также и от своих подчиненных. Он считал, что такое усердное служение Аллаху помогает ему одерживать победы.

А на торговых суднах все чаще и чаще стали возникать бунты среди моряков, не получавших обещанную плату. И поэтому многие из них бросали там службу и на пиратских кораблях присоединялись к флотилии Барбароссы.

Чтобы защитить Восточную часть побережья Средиземного моря, империи нужен был большой флот. И теперь Барбаросса выходил под зеленым мусульманским флагом, а его эскадра насчитывала 84 корабля.

Вот слова историка, преподавателя стамбульского университета Айхана Катыджи: «На флаге Барбароссы была изображена Звезда Давида, еврейский символ современного Израиля. В средневековые времена эта звезда была исламским символом, известным как Печать Соломона, и была чрезвычайно популярна среди турецких султанов - наместников в Анатолии. Этот символ также использовали в художественных оформлениях мечетей, на монетах и личных флагах пашей».

Адмирал получил разрешение на постройку новых кораблей в бухте Золотой Рог и начал формирование и переоснащение флота. Он вводил в строй новые суда, учил турецких пастухов обращаться с морскими канатами и парусами и установил жесткие правила поведения на кораблях.

Было запрещено напиваться и играть в любимую игру - в карты и в кости на деньги. Нарушители и бунтовщики строго наказывались.

Особенно много времени уделялось оружию, требовалось содержать его в порядке или чистоте. Наказанием было лишение моряков награбленного ими добра.

В османских архивах сохранился портрет Хайреддина: лохматые брови, густая борода, толстый нос и полная, презрительно оттопыренная нижняя губа. Он был среднего роста, но обладал могучей богатырской силой. Легенда гласит о том, что на вытянутой руке он мог держать двухгодовалую овцу до тех пор, пока та не отдавала концы.

Слава о Барбароссе разнеслась по всему Средиземноморью.

Вот рассказ Ильбера Ортайлы, директора музея дворца Топкапы: «В Средние века Средиземное море превратилось в поле битвы между Османской Портой и противостоявшими ей европейскими государствами. Христиане один за другим теряли свои укрепления и форпосты. Турция овладела Кипром и Родосом. Командующий христианским флотом генуэзский адмирал Андреа Дориа несколько раз пытался вызвать Барбароссу на открытый бой. Но ему это никак не удавалось. Хитрый Барбаросса всегда уклонялся от сражений.

Однажды в районе Туниса Барбароссе удалось сбежать с поля боя через пустыню и спрятать свои лучшие галеры. А через десять месяцев он с успехом совершил жестокий налет, разрушил христианский флот и увел в рабство около шести тысяч невольников.

То, что Барбаросса обещал - уничтожить христианский флот и захватывать европейские порты, - он и делал с особой жестокостью: устраивал показательные казни пленных христианских солдат. Выставлял на всеобщее обозрение отрубленные головы. Рубил на куски и бросал в море тела солдат и офицеров, которые сопротивлялись, чтобы еще больше держать в страхе своих противников».

И вот в одном из итальянских городов он увлекся молодой итальянской княгиней. Барбаросса никогда ее не видел, но слышал о ней от захваченных пленников. Слухи быстро распространялись о молодой красавице-итальянке и так сильно распалили воображение уже стареющего Барбароссы, что он поклялся любой ценой соблазнить княгиню-аристократку. Он прибыл в итальянский порт Фонди с флотилией, которая состояла из шестидесяти галер. И чтобы красавица не сбежала в суматохе, Барбаросса решил напасть в полночь. Но не успел. Княгиня Джулия Гонзага предусмотрительно покинула город.

Не получив очередной игрушки, Хайреддин-паша, придя в неописуемую ярость, устроил жуткий погром.

У мусульман Барбаросса слыл героем. Конечно, он не был разбойником в духе капитана Блада. У него был несомненный талант военачальника и организатора. Он был выдающимся моряком-корсаром и титул адмирала флота у султана носил не зря. Благодаря ему турецкое государство из маленького и слабого княжества превратилось в сильную средиземноморскую державу. Турецкий флот обладал превосходством в Средиземном, Черном, Красном морях, в Персидском заливе и Индийском океане. Фрески с изображением турецкого флота можно увидеть на стенах многих европейских дворцов: во флорентийском Дворце Питти и Дворце дожей в Венеции.

Еще Барбаросса был весьма суеверен и носил на шее распространенный в Средиземноморье оберег в форме глаза - подарок султана, и он никогда не брал на палубу женщин.

Барбаросса удалился на покой только в 80-летнем возрасте и поселился на берегу Босфора. То, что он «заработал» за столько лет, позволило ему стать таким богачом, что он мог позволить себе быть независимым даже от султана.

Капитан-паша построил над морем роскошный дворец, а поблизости - мечеть и мавзолей необыкновенной красоты и посвятил свой остаток жизни написанию своих мемуаров.

Он успел написать пять рукописных книг о приключениях великого корсара, которые сейчас выставлены в музее дворца Топкапы и в Стамбульской университетской библиотеке.

И до сих пор корабли турецкого флота салютуют, проходя мимо мавзолея знаменитого турецкого флотоводца.