Единоверие: проблемы и перспективы. Как устроен единоверческий приход Что такое единоверческая церковь

(Расшифровка выполнена с минимальным редактированием устной речи)

- Христос воскресе!

Воистину воскресе! Добрый вечер!

Поздравляю Вас с праздником Светлого Христова Воскресения! Очень радостно Вас сегодня приветствовать в нашей студии впервые, чтобы поговорить о том, что такое единоверие. Надеемся, что у нас состоится весьма интересный и плодотворный разговор.

Мне не раз доводилось говорить с людьми, которые давно в Церкви, и я часто сталкивался с недоумением, что что-то подобное у нас есть - православные единоверческие общины. Есть и момент неосведомленности. Поэтому цель нашей сегодняшней передачи - открыть для наших телезрителей, что такое единоверие. Давайте с этого вопроса и начнем.

Коротко здесь не ответить, но самый короткий ответ: единоверие - это православие в его благочестивых древних дораскольных традициях нашей матушки Руси. Само слово «единоверие» появилось в начале XIX века, при митрополите Платоне. Слово «старообрядец» тоже появилось не сразу. Его изобрел Петр Первый, но это были слова-клички, что ли, обозначения, когда не знали, как «обозвать» друг друга. Всему причина - трагический раскол, а по сути своей единоверие и есть православие, не исправленное справщиками в XVII веке. Православие, которое исповедовали все наши преподобные отцы - и Сергий, и Александр Свирский, и многие другие, сонм святых.

В настоящий момент, если говорить о единоверческих приходах, то их немного. Но почему они все-таки есть, почему сохранились? Почему старообрядцы отдельно, новый обряд отдельно? Изучение истории всех этих разделений займет очень много времени и многих, я уверен, запутает. Да, еще хочу вам привести образное сравнение вообще русского православия. Об этом я читал у митрополита Платона, у митрополита Филарета (Дроздова): Церковь Русская - птица, единое тело, единый организм, у нее два крыла. Одно крыло новообрядческое, а другое - единоверческое. И то и другое - православие. Поэтому дистанцироваться друг от друга этим названием, по-моему, неразумно и не по-христиански, раз уж произошли такие изменения, такая трагедия в истории нашей Родины (а их много было в истории нашей Родины)… Мы же все-таки живем в одной стране, молимся друг за друга, и это благо.

Единоверие можно только изучать. Находить ему какое-то каноническое место не нужно, это православие. Какие были отклонения от православия, видоизменения и все прочее, это можно изучать бесконечно, и это нужно изучать. Кто из вас, дорогие телезрители, желает прикоснуться к дораскольному обряду, к богатству, к сокровищам церковного пения, иконописи, пожалуйста, мы вас ждем. У нас не очень много единоверческих храмов. Сейчас их чуть более тридцати на весь земной шар. Слава Богу, в нашей Тихвинской епархии один храм, в Петербургской епархии один храм, в Москве четыре или пять храмов. Не так уж их много, но они есть. Слава Богу, что в народе нашем осталось стремление обогащаться этими богатствами, накопленными отцами Русской Православной Церкви.

Храм, который преисполнен всяких вещественных драгоценностей, золота (пусть будут у него все иконы в алмазах, пусть он будет из самых драгоценных пород дерева или камня сделан), - пустой, если там нет живого слова, понятного, доходчивого пения, то есть нет благочинного богослужения. Тем, собственно говоря, и отличается старый обряд от нового, что все-таки (без тени осуждения) в новом обряде очень много взято от Запада. Ну что же делать, раз это произошло? Но все-таки давайте прикасаться к этой святыне с благоговением, изучать ее. Самый пагубный подход к этой проблеме - когда смешивают старое с новым. То есть экуменический подход. По моему личному мнению, экуменизм - король всех ересей, какие только могут быть (все вместе взятые). Если смешать правду с ложью, получится что получится. Так вот, нужно очень бережно относиться к старому обряду и ни в коем случае его не приспосабливать ни к каким идеям, течениям, собственным мыслям, творчеству. Потому что то, что уже есть, мы, православные единоверцы, стараемся сохранить и передать это людям. Это очень трудно, но об этом, думаю, мы сегодня и поговорим, обо всех проблемах, которые могут возникнуть.

Здесь фигурирует ключевое слово «обряд». Заходя в православный единоверческий храм, что может увидеть человек, привыкший к византийской литургии, на которой он часто бывает (святителя Иоанна Златоуста), которая по своему продолжению не такая долгая? Если иерейским чином служба, то где-то часа полтора, если архиерейским - дольше. Собственно, элементы, из которых она состоит, тоже понятны. Когда такой человек попадет впервые в единоверческий храм, что его может удивить, что он может для себя открыть, с какой стороны увидит богослужение?

Обычно положено: все приходят, трижды поклонились, поклонились батюшке или прихожанам и встают на молитву. Вообще всегда на Руси был так называемый приходный начал. Вот мы говорим друг другу «здравствуйте», желаем здравия. Здесь мы читаем обязательно молитву мытаря: «Боже, милостив буди мне грешному; создавый мя, Господи, помилуй мя, без числа согреших; Господи, прости мя грешного». В это время совершается три поклона. Если постный день - земные, если непостный - поясные. Затем всегда читается или «Достойно есть», или «Светися, светися, Новый Иерусалиме». После этого всегда земной поклон, независимо [от дня], Богородице. Далее мирской отпуст: «Слава и ныне. Благослови», «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, молитв ради Пречистыя Твоея Матери, силою Честнаго и Животворящаго Креста, святаго Ангела Хранителя моего» (или, если несколько человек, «Ангелов Хранителей наших»). После этого земной поклон хозяину нашей Церкви - Патриарху, но уже без крестного знамения, потому что на людей не крестятся. И вот только после этого человек ищет место в храме и начинается молитва во всем ее многообразии.

Что может поразить? Может поразить одежда. Конечно, если человек недалеко от храма живет, он одевается в одежду, которая предназначена только для храма. У всех мужчин либо косоворотки (русская национальная одежда), либо одежда, подобная моей или вашей. У вас она называется подрясник, у нас может называться рубищем, халатом, озямом. Много разных названий, но суть не меняется: это специальная одежда, в которой мы не грешим, только молимся, в ней же нас и хоронить можно. У женщин это сарафаны, длинные рукава, нет голых ног, открытой груди; плат, который закрывает все власы. У венчанных женщин - специальные кружевные шапочки. Волосы они имеют право показывать только супругу. Платочки на заколочках, никакие узлы не приемлемы в храме. Примерно как на иконах изображаются святые, это подражание святым. Это все форма одежды. Конечно, ее человек заметит в первую очередь.

Я встречался с такими случаями, когда в соседние храмы приходят люди в национальной одежде, в косоворотке, и даже священник может назвать его ряженым («что ты тут разрядился…»). Человек со слезами уходит после такого богослужения. Это частный случай, но все равно очень неприятный. Так вот, помните, никакой ряженности здесь нет, это форма одежды. Представьте себе священника без одежды, на кого он будет похож? Как у лютеран. И то у них бывают свои какие-то камзолы. Чем священник как человек, или епископ, или мирянин может отличаться? Ничем. Форма есть у каждого человека, потому что мы все служим Богу, каждый на своем месте. Конечно, форма нужна каждому. Сложнее наполнить форму содержанием. Вот в этом и суть единоверия, чтобы при сохранении формы она всегда была наполнена внутренним церковным содержанием.

Еще из незаметных, казалось бы, вещей можно отметить лестовку. В обычном храме мы увидим четки только у монахов или те, которыми благословляют; здесь же каждому русскому человеку было изначально благословлено творить Иисусову молитву с утра до вечера, денно и нощно, так что русские люди все были исихастами, все до одного. Но об этом вопрос отдельный. Еще, например, увидите подручники - коврики, на которые кланяются, чтобы сохранить руки и лик свой в чистоте. Это обычное благочестивое поведение, так скажем.

Хочу добавить, в нашем храме (есть и другие такие храмы) нет никакой торговли. Все торговые отношения были отменены, никаких ценников. То есть человек жертвует десятину, десятую часть своего дохода, это не так сложно. А дальше дело совести каждого. Это тоже, конечно, отличительная черта. И никогда никакой торговли в православных храмах не было. Она появилась в Синодальный период… Но, слава Богу, все больше появляется храмов, где нет никакой торговли. Если есть церковная лавка, она должна стоять отдельно от храма, в притворах свечные лавки - это ужасное явление, конечно. Не свечные, а вообще какие-то торговые точки.

Женщины в храме стоят с левой стороны, мужчины - с правой. Поклоны кладутся одинаково, в одно и то же время - это организованность, дисциплина. Я не думаю, что это может сильно удивить, но может помочь человеку собраться. Еще вы не услышите разговоров, не увидите хождений по храму. Если ты пришел на молитву, то в какую точку встал, с той и уходишь. Такие правила благоприличия.

Еще очень характерная особенность, как Вы уже сказали, Михаил, в литургии. Но нет, у нас не длинная литургия, она примерно такая же. Если засечь время от третьего часа до 33-го псалма и отпуста, без архиерея, она не очень длинная, тоже где-то часа полтора. Херувимская поется довольно воинственно, протяженных ектений («Господи, помилуй»), когда читаются имена и записки, - нет. Священник читает только на проскомидии. Может читаться и на литургии, но такого удлинения как раз меньше. Антифоны поются на глас, причем на глас коротким речитативом, а могут просто читаться чистенько. Поэтому там нет таких длиннот. Никаких концертов перед Причастием не может быть категорически, никаких проповедей, толкований Евангелия после прочтения Евангелия. По-нашему это считается не ересь, но противоцерковное отклонение. Саму литургию, богослужение, ничем нельзя разбавлять. Даже многолетия архиерейские там запрещены. Они поются только после трапезы нашим дорогим владыкам. Единственное, есть наподобие «Великого господина…», там упоминаются архиереи, и еще после «Милость мира…» тоже обязательно упоминается архиерей. Поэтому литургия не такая протяженная.

Прибавляется девятый час. Если Вам интересно, могу рассказать - почему. Все богослужение суточного круга делится на девять частей, по девяти ангельским чинам. Самая первая - «И бысть вечер, и бысть утро», сотворение мира - это вечерняя служба. Затем идет па вечерница, она символизирует сошествие во ад, поэтому всегда служится с закрытыми вратами, закрытой запоной.

- Запона - это завеса?

Да, совершенно верно. И полунощница так же. Их иногда называют монастырскими службами, некоторые воспринимают их как домашние службы. У нас, например, вместо утреннего и вечернего правила, если христианин подвижник, то он читает утром полунощницу, а перед сном павечерницу. У нас же она читается в храме. Далее идет полунощница, потому что в полночь и родился Христос, и воскрес; и судить придет тоже в полночь. «Се, Жених грядет в полунощи». Это вечерние богослужения; к ним еще девятый час можно присовокупить - это три вечерних богослужения. Потом утренние: сама утреня…

- …Утром служится, да?

Да. Первый час, третий час. Еще шестой час (это восемь богослужений) и изобразительны. Изобразительны - это небольшое количество молитв, входящих в современную литургию оглашенных и верных.

Но литургия не может входить ни в какие сутки, ни в какой временной круг, это служба вне времени. Вот в чем суть, поэтому литургия не может относиться ни к какой службе. Она вне службы. Как Пасха - Праздник праздников, так литургия служба всех служб. Поэтому девять богослужений (как девять ангельских чинов) и литургия. Самое последнее дело, если мы будем заниматься литургическим творчеством. Я сам сейчас учусь в семинарии на втором курсе заочного отделения, и порой поражаешься литургическому творчеству. Все это, конечно, от неведения, от того, что мы очень мало изучаем наше литургическое наследие и очень мало ходим к старообрядцам, у которых можно поучиться. Считают нас еретиками - это не имеет значения, надо ходить к ним учиться. Очень много накоплено и сохранено ими.

Что касается обычаев, можно предположить, что человек, являющийся православным единоверцем, скорее был воспитан в этой традиции, чем пришел в нее, хотя наверняка есть и другие случаи?

Вопрос глобальный, и на него вообще невозможно ответить, потому что сколько людей, столько и путей к единоверию. Конечно, и был тотальный контроль над старообрядцами, когда они преследовались, когда силой загоняли в единоверие в ХIХ веке. Единоверие использовалось для истребления старообрядчества, как бы для постепенного перевоспитывания. Тогда, конечно же, многие люди шли в единоверие разными путями. Но перелом произошел, когда были уравнены в правах все старообрядцы - манифестом 1905 года благодаря государю, царю батюшке Николаю Второму сняты были юридические запреты, старообрядцы уравнялись в правах, и тогда единоверие неожиданно (а может быть, и ожидаемо) начало расцветать. Около тысячи крепчайших, богатейших, благочестивейших приходов было на Руси. В первую очередь они были истреблены коммунистами, потому что все единоверцы были монархистами. Такую мученическую судьбу, мученический венец приняли многие единоверцы.

Конечно, многие думают, что настоящий единоверец - это старообрядец. Был беспоповец, его помазали миром, и он стал единоверцем. Или это перешедшие из белокриницкого согласия или еще какого-то согласия. Да, есть такие приходы, их много, больша я часть. Но у нас не так. Я, например, единоверцем не был. Меня в обычной церкви крестили (правда, погружением), в Нижнем Тагиле, сохранились свидетельства. А потом я прикоснулся к этой культуре старой Руси, стал изучать знаменный распев в консерватории на очень серьезном уровне и по сей день изучаю и практикую в своих богослужениях, фестивали провожу. Любил путешествовать по святым местам, особенно по тем, где осталось деревянное русское храмовое зодчество. Это в советское время. Очень много мест пришлось обойти, где-то что-то перерисовывал, где-то чему-то учился. Это иконопись, очень много времени на Рогожском кладбище проводилось, в Русском музее - везде, где сталкивался с этой культурой.

Конечно же, стал задавать себе вопрос, почему все так красиво, глубоко. Почему в Никольском соборе не так, почему в Преображенском соборе всё затмевает золото, блеск? Понимаете, а человек искусства… Я музыкант, учился на дирижерско-хоровом факультете, очень много факультативов посещал, у Льва Николаевича Гумилева на геофаке учился, и меня тоже потрясали все его исторические рассказы о древности. Откуда такая сила, красота берется? Конечно, оказалось, что все это в богослужении - в незапятнанном, не исправленном на западный манер в XVII веке богослужении. Пусть православие сохранило это богослужение, но мне пришлось попить чистой воды этого. Я соприкоснулся с этим, изучал это и понял такое превосходство на своем примере. Это очень трудно - сначала учить ноты, потом переучиваться на крюки, даже читать по-славянски, брать древний церковнославянский язык… Это путь очень трудный, очень сложный.

Но результат этого такой, что теперь 25 лет нашей общине (последней общине, которую я организовал, до этого в Пскове еще была община, она недолго существовала, к сожалению). Вечернее богослужение сейчас в среднем пять-шесть часов. На Пасху двадцать часов молились. На Тихвинскую без расходов - двадцать два часа длилось богослужение. И это все выдерживаю не только я, но и прихожане, несмотря на все болезни. Если кто падает, его замещает другой, отправляем отдыхать. Но главное, что не хочется никому никуда торопиться. А литургия… Правда, мы к литургии еще присовокупляем полунощницу, утреннюю службу.

Очень много в богослужении, особенно вечернем (из шести часов где-то часа полтора, а то и два), поучений. Причем не простых поучений, а Василия Великого, Иоанна Златоустого. Они расписаны на каждый день. После каждого седальна человек садится на удобную лавку и слушает, как батюшка или чтец внятно читает. Я часто пользуюсь здесь языком понятным, приходится древнеславянский язык переводить иногда, растолковывать, от этого уже никуда не уйдешь… И человек, накланявшись, может посидеть. Такую службу легче выдержать, чем быструю, активную, где нет этих моментов.

Конечно, это самое основное отличие. Зачем я пришел в Божий храм? Пришел ли я в училище благочестия или в музей? Чуть-чуть соприкоснулся, увидел красивое и ушел воодушевленный? Или я пришел учиться? Все-таки Церковь - она же и баня духовная, она же и школа. Мы омываемся от грехов в наших таинствах.

Наверное, еще стоит остановиться на воспитании и семейном укладе. Каким образом воспитываются дети в единоверческих семьях, как они растут, как прививается им любовь к богослужениям?

Конечно, это основное. Дети, конечно же, должны присутствовать на богослужении - у всех моих прихожан и у меня. Немыслимо, чтобы ребенок отсутствовал, только по очень уважительной причине. А все остальное богослужение само воспитывает. И обязываем детей, чтобы они в наше время не скрывали своих вероисповедальных принципов, не позволяли никому унижать их. А очень часто доходило до неприятных случаев… Воспитываем детей стоять в вере. Конечно, наказывать приходится тоже, часто ограничивать. Это самое сложное, может быть. Но, с другой стороны, это самое надежное. Их надо вооружать знаниями, принципами жизни. Только чтобы не было этого духовного экуменизма, это самое неприятное, когда и мирского немножко, и светского, «пусть он там попробует, потом одумается»… Чтобы этого не было, этого соглашательства с грешным миром. Мир надо любить. Как ни странно, эти дети сейчас почти во всех семьях превосходят родителей по благочестию даже в миссионерском отношении. Приводят с собой других школьников. У нас сейчас несколько беспризорников... Молиться от начала до конца, конечно, мы никого не заставляем, шесть часов выдержать сложно. Поэтому никто не обидится, если ты пришел, постоял сколько мог и ушел.

Конечно, не так, если причащаешься… Это, кстати, довольно злободневный вопрос. Частое причастие немыслимо для единоверца, это считается профанацией, что ли. Семейные люди причащаются не чаще, чем раз в сорок дней, если нет тяжелых болезней. Дети почаще, конечно же; целомудренные люди - может, раз в двадцать дней. Монах, инок может причащаться раз в неделю, схимник - раз в три дня, священник - хоть каждый день. Этого придерживаемся, но подготовка намного превосходит по сложности то, что принято сейчас в повседневности. Неделю нужно поститься, неделю читать очень много молитв ко Причастию. Кому это интересно - пожалуйста, звоните, приходите, связывайтесь с нами по электронной почте, мы объясним, расскажем. Это все не нами выдумано. Это все то, что мы из обычаев сохранили.

- Я так понимаю, что богослужение совершается часто и регулярно?

Вообще без пропусков. Причем оно не завязано только на настоятеле. Если настоятель заболел, служба идет мирским чином. Мирской чин у нас везде присутствует, не бывает выходных.

А воспитание… Пытались мы в школы навязываться… Бывают проблески, раз в два-три месяца зовет какая-нибудь школа о чем-то рассказать ученикам. А так, когда я с 90-х годов приходил даже в школы, где учился, - «нет, нам это не нужно, к нам приходили иеговисты, еще кто-то, надавали сладостей, нам этого достаточно». Учителя безбожники в основном. Один-два учителя ходят ко мне на службы, не более того.

Да, Вы же понимаете, что даже с курсом «Основы православной культуры» не так все просто. Не для нашей передачи беседа, но есть сам факт неприятия…

Отторжение. Это имеет еще свои печальные последствия. У нас на городском районном кладбище есть огороженный участок, метров сорок на шестьдесят, где больше пятидесяти наших прихожан, жертвователей похоронено, единоверцев. Сейчас он открыто оскверняется работниками кладбища. Около могил воинов привязали собаку, она гадит на могилы… Очень сложно с этим бороться, потому что на все молчаливое согласие администрации. Это, конечно, следствие того, что детей не учат. Их надо с яслей уже учить; надо, чтобы няня с детских лет, как Пушкину, пела молитвы и духовные стихи: «Господи, помилуй, Господи, прости». Чтобы они это знали.

- Да, это важно.

Это беда.

- Что касается дисциплины в семьях, какую роль играет священник в воспитании детей и вообще в жизни общины? Насколько она велика помимо богослужебных обязанностей, которые выполняет священник?

Я уже рассказал о поучениях. Конечно, когда рассказываешь много поучений, не только толкуется Евангелие, но, как любому батюшке, приходится евангельскую истину всегда связать с конкретной ситуацией из его жизни. Но у нас исповедь не пятиминутная… Допустим, последний раз я четверых человек исповедовал, это у меня заняло три с половиной часа. Там длинные молитвы до, после и потом очень обстоятельный разговор. И мы знаем друг друга. Дети тоже начинают с малых лет исповедоваться. Исповедь, конечно, часто переходит в беседу. Для этого есть отдельное помещение, где мы можем побеседовать, поговорить.

Родители, если они оба верующие (таких, кстати, немного и у единоверцев), думают в первую очередь о своих детях. Все эти вопросы обсуждаем. Берется благословение на какой-то важный житейский шаг - например, перейти в другую школу по какой-то причине. Не говорю: «купить новый пылесос», - это они сами друг друга благословят. А о детях обязательно. И когда дети присутствуют в храме, они друг за другом тянутся, друг с другом беседуют. У нас бывает трапеза. Во многих храмах сейчас после литургии бывает чаепитие. У нас это неприемлемо, потому что после такой великой благодати, когда ты уже все силы отдал и Господь тебя благодатью этой божественной службы насытил, выбалтывать ее на чаепитии просто кощунство. Поэтому тихо, смирно все уходят домой. Бывают, конечно, престольные праздники, когда всю ночь служим; в шесть утра на Рождество, если не разговеться, то просто упадешь. Но там каждая трапеза проходит под назидательные чтения.

В другое время - на святках, на сплошных седмицах - мы проводим концерты. У нас есть дивная девочка, на балалаечке играет, стихи читает. Очень любит Волошина читать, что-то из Пастернака, из Блока. Причем сами репертуар составляют. Есть певцы, пианист, консерваторцев много у меня, профессионалы. Многие приходят. Некоторые вообще ходят четыре раза, в четыре поста. Я на них не обижаюсь. Конечно, журю как-то, но так мы и живем. Единоверие по крупицам созидается, как я сказал. И все, конечно, строится на воспитании. Думаем о детях, собираемся; конечно, где-то плачем, где-то надеемся и молимся за них. И как можем, воспитываем.

- Слава Богу, что такое наставление детям.

Есть очень распространенное мнение, что единоверцы - это люди, близкие к земле, что многие живут в сельской местности, с детства учатся любить землю, земледелие. Это, конечно, очень важный навык, поскольку при сегодняшней гиперурбанизации, которая захватила большую часть населения, люди просто не умеют делать того, что умели еще их родители. Как дела обстоят в единоверческой общине? И вообще так ли на самом деле, или есть и городские жители?

В нашем приходе, поскольку он в сорока километрах от Питера (это середина Невы), места не дачные, а именно начало деревенских земель. Конечно, мы без земли не живем, у нас свой дом. Пока был здоров, мы скотину держали, сейчас мне здоровье не позволяет. Но все равно хозяйство ведем. И все, кто живет в сельской местности, конечно же, усердно трудятся. Кормят сами себя. Питерские жители, у кого были дачи с советских времен, многие переселились на дачи. Питер, конечно, нельзя забывать. Все почти больные, очень много болезненных людей. Кто-то лечиться ездит... Земля облагораживает человека, несомненно. Правда, это очень большая наука - с землей дружить. Это посложнее, чем стать филологом или даже дирижером, намного больше мудрости нужно. И главное, к этому сейчас трудно приучить детей. Они настолько заняты (или настолько их занимают), чтобы у них не было свободного времени. У нас было как-то больше свободного времени в детстве, почему - не знаю. Удавалось посетить Соловки или еще какой-то храм, в Кижи любили ездить с другом все время.

Но если даже и находишься в Питере… Понимаете, человек православный (просто потому, что он православный, что он свет миру) должен все делать по-настоящему. Отношение к делу - этого достаточно. Одну из основных деталей воспитания я упустил - каждое утро, каждый вечер родители вместе с детьми должны стоять на молитве. Я ее даже в своей редакции сократил до десяти минут, лишь бы молились. Десять минут одни и те же молитвы утром, одни и те же вечером. Кто подвижник, пусть читает полунощницу, павечерницу. Но необходимейшее условие - чтобы родители молились вместе с детьми. Живешь ты хоть на корабле, хоть находишься в космосе, в городе, в деревне, хоть в затворе, в пещере, - если ты будешь молиться, а еще хотя бы не безбожничать (не говорю уж добрые дела делать, но хотя бы злых не делать), станешь обязательно единоверцем. Православным. Православие и единоверие - здесь для меня нет деления, одно и то же.

Спасибо. У нас остается немного времени до конца. Может быть, если у Вас есть какие-то слова, с которыми Вы бы хотели обратиться к нашим телезрителям, пожалуйста. Вопросов, естественно, много, у меня их здесь не на одну передачу, но мы ограничены временными рамками. Можем только в некотором смысле открыть для наших телезрителей, что такое единоверие.

Что ж, скажу не очень приятную вещь тогда, можно? Чтобы потом завершить чем-нибудь приятным. В области стремления церковных людей (может, околоцерковных людей) к старообрядчеству, к познанию древнерусского благочестия я встретил в последнее время несколько случаев. Не знаю, что за корни у этих явлений, опять же экуменических... Появляются целые общины, отдельные люди, которые смешивают в кучу все богослужения, даже служат без алтарей, как католики. Все это пышно рекламируется, даже на епархиальных сайтах бывает, и все это выдают под единоверие. Прошу быть с этим осторожным, а для этого нужно знать то, как и что положено. Но где мы это еще можем узнать? Только из книг, только у старообрядцев. И конечно же, если считаете нас достойными этого, приходите к нам, мы чем можем с вами поделимся.

- А теперь можно о приятном.

Хочу свои наблюдения рассказать, даже такие статистические фрагменты из моих жизненных наблюдений. Священником я стал недавно, совершенно неопытный, много ошибаюсь, путаюсь, еще семи лет нет, как я священник. Правда, наставником был очень долго. В Православной Церкви нахожусь с 1983 года. И я должен сказать, последние десять лет у нас увеличивается не только количество, но и качество (именно на нашем единоверческом приходе и на других единоверческих приходах) молодых людей. Я не считаю прихожанами тех, которые два-три раза зашли и ушли. Есть те, что приходы меняют. Я именно о серьезно занимающихся духовной работой. Корни этого я для себя еще не понял, почему вдруг молодежь… Она ведь вся компьютерная, отравлена этими европрелестями… Стало намного больше сознательных венчаний, меньше разводов. Наконец, стали детей рожать - по сравнению с девяностыми годами. Не так много, конечно, но это вселяет какую-то надежду - именно и количественное, и качественное укрепление храмов Божиих.

Печалит среднее поколение, от 40 до 60 лет. Какие оно выкидывает порой духовные «подарочки»… Но Церковь ждет всех. Господь ждет каждого из нас в Свои объятия. Поэтому самое главное - хотя бы немножко веровать. Я посоветовал бы этому поколению хотя бы не отрицать (мол, Бога нет или Церковь не такая, все плохие, Патриарх не такой…) Хотя бы не слушать все эти бредни. Конечно, идет много нападок на православие сейчас по всем фронтам. Таких изощренных нападок даже при советской власти не было. При советской власти нас давили методично, мы знали, откуда что ждать - к уполномоченному идешь или с кем-то сталкиваешься, со стукачом каким-нибудь в храме. Мы уже знали. А тут не знаешь порой. Дай Бог всем разума, этой мудрости житейской. Конечно, подарить ее может один Господь. И получить ее можно, мне кажется, только в храме Божием. Ждем вас, дорогие мои. Молимся и любим вас.

Благодарим Вас, отец Сергий! Весьма интересный и содержательный разговор у нас получился. Подчеркиваю, что многие вопросы я просто не успел задать; к сожалению, по техническим причинам мы не принимали звонки, а так бы телефон нам оборвали сегодня. Я Вас очень благодарю, спасибо огромное, что получилось у Вас прийти к нам и мы так интересно и дельно побеседовали о единоверии.

Христос воскресе!

- Воистину воскресе! Вы, кстати, можете песенно поздравить наших телезрителей, если хотите.

(О. Сергий поет пасхальный тропарь):

Христос воскресе из мертвых, смертию на смерть наступи и гробным живот дарова.

Христос воскресе из мертвых, смертию на смерть наступи и гробным живот дарова и нам дарова живот вечный. Поклоняемся тридневному Его воскресению.

Ведущий Михаил Проходцев

Записала Маргарита Попова

В этом году исполнилось 210 лет со дня подписания императором Павлом I указа об учреждении единоверия. Единоверцы - особая группа старообрядцев, которая два века назад осознала ущербность раскола и вернулась в лоно синодальной Церкви, сохранив старые, дониконовские обряды. Корреспонденты «Нескучного сада» посетили один из московских единоверческих приходов, Покровский храм в Рубцове, чтобы ближе познакомиться с этой весьма специфической частью Православной Церкви.

Свои среди чужих

Сам старообрядческий раскол возник в середине XVII века, когда патриарх Никон предпринял попытку богослужебной реформы. Около двухсот лет общины, отвергшие «новое» богослужение, существовали практически без собственного священства. На старообрядческих приходах служили «беглые попы» (священники, рукоположенные в официальной Церкви, но перешедшие на сторону старообрядцев) или не служил никто. Часть общин, в основном самых северных, расположенных на побережье Белого моря, и вовсе отказалась от священноначалия и таинств. Так в старообрядчестве сложилось два основных течения: беглопоповцы и так называемые беспоповцы. В начале XIX века император Павел I разрешил принимать в церковное общение старообрядцев, желающих восстановления канонического единства. Единоверие стало третьим старообрядческим течением, хотя подавляющее большинство старообрядцев и отказалось от примирения с Церковью.

В середине XIX столетия беглопоповцы приняли в общение бывшего сараевского митрополита, который «восстановил» у них трехчастную иерархию: епископ, священник, диакон. В итоге появилась Старообрядческая церковь с центром в Белой Кринице (тогда часть Австро-Венгрии, а теперь небольшое село в Черновицкой области Украины). Часть старообрядцев, не признав и белокриницкой иерархии, остались на прежнем «беглопоповском» положении.

Своих «единоверческих» старообрядцев новообрядная Церковь долгое время держала «на птичьих правах». Жесткие правила перехода из старообрядчества в единоверие мешали массовому возвращению. Ситуация стала кардинально меняться только в начале XX века, когда единоверцы получили собственных епископов, рукоположенных по старому обряду. Тогда состоялись и первые единоверческие съезды. Вопрос о единоверческих приходах звучал и на Соборе 1917-1918 годов. На «советском» Соборе 1971 года Русская Церковь официально сняла «анафемы» со старого обряда, признав его равноценным и равноспасительным. 3 июля 2009 года указом Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла при Покровском храме в Рубцове (Москва) был учрежден Патриарший центр древнерусской богослужебной традиции.

Пусть приходят и смотрят

Патриарший центр - это община под руководством иерея Иоанна Миролюбова, секретаря Комиссии по делам старообрядных приходов и взаимодействию со старообрядчеством при ОВЦС. По форме это великолепный белоснежный шатровый храм неподалеку от станции метро «Электрозаводская», возведенный в начале XVII века. Высокий цоколь, а правильнее сказать подклет, окружен с трех сторон аркадой, заложенной кирпичом в конце XVIII веке. Поверх подклета - типичные для допетровской Руси гульбища, открытые галереи, превращенные в два боковых придела, и паперть на «втором этаже». От уровня земли сюда ведут каменные ступени. В самом храме пока пустовато. Верующим передали здание только в 2003 году, и было оно в аварийном состоянии. Первые годы молебны служили в притворе новым чином, пока в 2007-м сюда не был переведен отец Иоанн. С тех пор шестая в области единоверческая община (в Москве есть еще две и три в Подмосковье) существует в «стационарном режиме».

Состав прихожан смешанный: часть из них происходит из традиционных единоверческих или старообрядческих семей, часть - из новобранцев, по разным причинам выбравших единоверческую практику, или тех, кто воцерковился уже в рамках единоверческого движения.

На лавочке возле храма отец Иоанн Миролюбов объясняет нам специфику единоверческих общин по сравнению с «классическими» старообрядцами: «Старообрядцы фактически находятся в состоянии раскола по отношению к РПЦ и всем другим поместным Православным Церквам, а мы - полноправная часть Вселенской Церкви, то есть мы такие же православные христиане, как и все.

Психология современного старообрядца все-таки отличается от психологии русского человека до раскола. В чем она проявляется? Старообрядцы, к примеру, никого не пускают к себе: если в храм к ним войдет «новообрядец», ему не позволят молиться, ну или во всяком случае воспримут как чужака, присутствие которого на богослужении нежелательно, а то и нетерпимо. Допускаются только свои, причем именно своего согласия. Это поведение по своей нравственной природе противоречит Христу, противоречит Евангелию. Мы, напротив, не устраиваем проблему, когда к нам кто-то заходит из любопытства. Наоборот, это приветствуется. Мы никого не прогоняем: пусть приходят и смотрят! Если человек в первый раз зашел, мы и креститься ему разрешаем так, как он привык: не двумя перстами, а тремя. Понравится ему старый обряд, западет в сердце - значит, он снова придет и постепенно выучит все традиции сам».

Никакой самодеятельности

Действительно, в общине отца Иоанна нас встречают гостеприимно. После богослужения, невзирая на некоторое наше замешательство, приглашают подойти к кресту. Мы не знаем - как. Перстосложение, благословение, поклоны - все здесь отличается от обычного.

Женщины и мужчины стоят в разных частях храма (как это и было принято в древней Церкви), один на почтительном отдалении от другого. Руки держат не по швам, а скрещенными на груди - это тоже старообрядческая традиция. Поклоны - поясные и земные - делают только в строго определенных моментах службы и строго по уставу. В старообрядческой традиции вообще не принята «самодеятельность»: картина, когда каждый прихожанин крестится, когда ему заблагорассудится, или, пока все совершают земные поклоны, шагает через весь храм к любимой иконе, для старообрядного прихода немыслима. В течение богослужения крайне ограничены передвижения по храму, тем более разговоры или индивидуальные «свечки к празднику». Движения сведены к минимуму.

«Совместное, храмовое богослужение - это общее, общинное дело, а не личное», - подчеркивает отец Иоанн. Сами земные поклоны совершаются особым способом. У каждого из молящихся - коврик (так называемый подручник). Перед земным поклоном коврик стелется на землю. Опускаясь в земном поклоне, молящийся касается его ладонями, после чего положено подняться. Молиться на коленях не принято.

Богослужение, совершаемое по старому обряду, длится заметно дольше «новообрядного», те части, которые у нас принято сокращать, здесь читаются полностью: канон на утрене, положенные кафизмы. Между прочим, кафизмы в Покровском храме поются, что уже утеряно у большинства старообрядцев. Всенощное бдение в Покровском храме начинается в пять и длится до девяти вечера.

Крюки против барокко

Самое сильное впечатление от старообрядческого богослужения оставляет пение. Если мы привыкли слышать с клироса в основном многоголосные композиторские произведения, музыкально близкие к барочной или классической европейской традиции, в единоверческом храме звучат только средневековые русские унисонные распевы.

В разных вариантах традиционным пением пользуются практически все старообрядцы. Их музыкальная практика уходит корнями в почти двухтысячелетнюю, творчески переработанную на русской почве, традицию византийского храмового пения. В большинстве новообрядных приходов эта традиция была уничтожена в XVIII веке волной «синодального» церковного модернизма. Космополитично настроенная аристократия послепетровской России больше предпочитала слышать в храме мелодии западного барокко, а не скупые, но величественные и молитвенные традиционные распевы.

Покровские певцы поют по «крюкам» - особому типу древнерусской нотации в форме запятых, линий и точек поверх церковнославянского текста. Время от времени кажется, что низкому старообрядческому унисону резонирует само здание: аскетичная и удивительно возвышенная мелодия как будто заполняет собой все пространство еще не до конца отреставрированного храма.

При общине организована старообрядческая певческая школа. Курс обучения длится несколько лет и состоит из практической и теоретической частей. «Русская Церковь фактически единственная умудрилась потерять свою музыкальную традицию, - вздыхает отец Иоанн. - Конечно, авторские произведения сегодня исполняются и в сербских, и в греческих храмах. И тем не менее эти Церкви сохранили интерес к древней традиции. Греки даже сохранили в целом схожую с русской крюковую нотацию».

К единоверию отец Иоанн пришел из самого радикального старообрядческого «согласия» - беспоповского. Прослужив около двадцати лет «духовным наставником», то есть настоятелем общины, у рижских поморцев, отец Иоанн успел окончить не только светский вуз, но и Ленинградскую духовную семинарию Русской Православной Церкви, а позже и Московскую духовную академию, поэтому хорошо знаком, кроме прочего, и с новообрядческой приходской практикой.

«В XVII веке, при патриархе Никоне, да и позже, была предпринята попытка навязать нашей стране другой цивилизационный код, привить западное мышление, западные ценности, - продолжает отец Иоанн. - Особенно сильной вестернизации в XVIII веке подверглась церковная культура: богослужение, пение, иконография. Единоверческое движение не только дает возможность старообрядцам воссоединиться со Вселенской Церковью. Не менее важная наша задача - реабилитировать старину в самой Русской Церкви».

В разговоре с нами о. Иоанн придерживается необычной терминологии. Свой приход он называет не единоверческим или старообрядческим, а «старообрядным», дистанцируясь в некоторой степени и от тех, и от других: «Большая проблема многих единоверческих приходов - в их вторичности, в том, что они слишком смотрят на Рогожскую слободу (самый крупный в Москве религиозный центр старообрядцев. - прим. ред.). Я же держусь такой точки зрения, что мы должны быть первичны, не слепо следовать за современным старообрядчеством, подражая ему во всем, а держаться старого обряда, стараясь ориентироваться на аутентичную традицию XVII века. Старообрядческая традиция все-таки не на все сто процентов равна дониконовской, за 350 лет многое изменилось. К примеру, длинные волосы у священников старообрядцы переняли в XVIII веке от беглых попов из синодальной Церкви. До раскола носили стрижки с гуменцом, то есть выстриженной под скуфью тонзурой».

Не в сарафанах суть

Как рассказывает отец Иоанн, городские единоверческие приходы пополняются в основном за счет интеллигенции, интересующейся древнерусским благочестием. Старообрядческими неофитами вне Православной Церкви, напротив, часто становятся те, для кого психология раскола и «альтернативного православия» оказывается ведущей в их церковной самоидентификации.

«У нас люди самые разные. Все они интересуются историей, но у нас не бывает ни ультрафундаменталистов, ни экстремистски настроенных граждан, - характеризует настоятель своих прихожан. - Да, у нас есть молитвенная одежда - сарафаны, например. И почти все мужчины носят бороды. Но ни с крайним политическим национализмом, ни с царебожием, ни с ИНН проблем у нас нет. Единоверческие приходы имеют какую-то прививку от ультранационализма и прочих болезней, модных в среде православных консерваторов».

К слову, не все прихожане Покровского храма носят русские рубахи или косоворотки. «Мы не настаиваем на одежде. Люди должны получать в первую очередь духовную пользу, они приходят в храм не ради сарафанов», - замечает отец Иоанн.

Жизнь единоверческой, или «старообрядной», общины отличается от собственно старообрядческой не только сарафанами. Не найти в единоверческих храмах, к примеру, икон протопопа Аввакума, особо почитаемого старообрядцами. «Все мы относимся к Аввакуму с почитанием как к личности, но не как к святому, - объясняет отец Иоанн. - В качестве святых мы можем признавать только тех, кто канонизирован Русской Православной Церковью или другими Поместными Церквами, и в этом отношении у нас нет и не может быть никаких принципиальных различий с другими приходами. Другое дело, что единоверцы имеют и некоторых особо почитаемых святых, ведь среди новомучеников XX века были и единоверческие пастыри». В Покровском храме особо почитают первого единоверческого епископа священномученика Симона (Шлеева), убитого в Уфе в 1921 году и канонизированного в соборе Новомучеников и Исповедников.

Причащаются единоверцы в целом чаще, чем старообрядцы, у которых обычно принято приступать к Святым Христовым Тайнам раз в год. «Дониконовская практика гласила: по одному разу в пост, то есть четыре раза в год, - комментирует о. Иоанн. - Это чаще, чем у старообрядцев, но в целом, конечно, реже, чем в обычных храмах».

Со временем «новая» и «старая» практика сближаются. В течение всего XX столетия в РПЦ происходила стихийная ревизия «cинодального наследия», что предопределило и некоторые «старообрядческие» черты русского церковного возрождения. В храмовой архитектуре к началу XX столетия на смену барокко и классицизму пришла так называемая русская «эклектика», отталкивающаяся от наследия шатровой архитектуры. К концу XX столетия из небытия воскресла церковная каноническая иконопись, практически полностью исчезнувшая на рубеже XVIII и XIX веков в новообрядной Церкви, но сохраненная именно старообрядцами. Традиционное пение и сейчас исполняется в некоторых обычных московских храмах, но редко - древняя церковная музыка непривычна уху современного прихожанина. Единоверцы убеждены, что будущее за теми традициями, которые они сохранили через века, так же как когда-то за этими традициями было и церковное прошлое.

В августе сего года редакцией журнала «Уроки веры» был выпущен юбилейный буклет в празднование 120-летия нашей Свято-Успенской церкви. Неожиданно выяснился большой пробел в знании истории Отечества и Отечественной Церкви. Некоторые прихожане недоумевали, а некоторые возмущались: дескать, староверы – неправославные, а поскольку единоверческие церкви – староверские – то и выходит, что мы отмечаем юбилей неправославной церкви. Чтобы помочь людям разобраться в неясном для них вопросе, коллектив авторов журнала согласился проделать совместную работу и подготовить небольшой материал по истории Православия в России. Эту работу мы и предлагаем нашим читателям в нынешнем номере журнала. Рубрику «Единоверческие церкви» подготовили: Глеб Бережков, Марина Попова, Алексей Цыцевич, Маргарита Кравченко.

Историческое положение России до раскола церкви

17 век был очень тяжёлым для Руси. Более 15 лет военного Смутного времени истощили силы народа. Кроме того, что поляки вошли в Москву, сердце России – Троице-Сергиева Лавра подверглась осаде. 23 сентября 1608 г. Сапега вышел из Тушино и обложил монастырь. Его войско насчитывало почти 30 тысяч воинов. Защитников Лавры не набиралось и 3 тысяч. К маю 1609 года в монастыре осталось около 1 тысячи бойцов, едва держащихся на ногах от голода. Сражались не только мужчины, но женщины и дети. Только 12 января 1610 года Скопин-Шуйский заставил Сапегу снять осаду и отойти от монастыря. Можно сказать одно: игумен земли Русской – святой Сергий Радонежский с сонмом русских святых отстояли, отмолили Русь. Была ли эта Русь неправославной? Святая православная Русь спасла Россию.
Алексей Михайлович Романов был очень молод. Он вступил на престол Российский в возрасте 16 лет и был вторым царём из рода Романовых. Его душа жаждала помощника и советчика. Конечно, этот советчик должен быть лицом духовным. Со времён Ивана Калиты на Руси правила так называемая «симфония власти» - совместные власть и управление духовного лица (патриарха, митрополита) и светская власть (княжеская. царская). Такого рода благодатного советчика молодой царь увидел в лице седьмого русского Патриарха Никона.

† Никон

Никон Минов или Минин. Фамилия образована от имени отца. Его родители – простые крестьяне Мина и Мариама. Мать умерла рано. Когда Никон вырос – он женился. Был белым священником в селе. Но нежданно умерли один за другим трое его детей. Никон очень тяжело пережил смерть детей. Уговорил жену уйти в монастырь. Жена постриглась в Алексеевском монастыре. Никон же принял постриг на Соловках. Характер Никона был далёк от монастырского смирения – властный, гордый, наделённый крестьянской хозяйственной хваткой, очень практичный. Никон был умён и образован. Рассорившись с братией, строптивый монах бежал с острова ночью в бурю. Укрылся в Новгороде. Сами далёкие от смирения, хозяйственные новгородцы быстро оценили личность Никона. Новгороду Никон пришёлся, что называется, «ко двору». По монастырским делам его послали в Москву. Вот там-то Никон и приглянулся молодому царю. И был оставлен в Москве.
Никон совершенно отважно решился склонить на публичное покаяние царя: он привёз в Москву мощи митрополита Филиппа, замученного в тюрьме при Иване Грозном. Царская власть до сих пор покаяние за это не приносила. Мощи Никон привёз всё с тех же Соловок.
Никоном начато обширное строение монастырей. Как хозяйственный крестьянин, он сумел настолько умножить церковные и монастырские богатства, что его прозвали Скопидом. Монастыри и церкви приобрели при Никоне обширные угодья – поля, леса, места рыбной ловли. Был выстроен немецкими мастерами великолепный патриарший дворец. Что, кстати, вызвало немало нареканий в его адрес среди православных. Сложно было представить, что в этом патриаршем дворце живёт смиренный Божий слуга и слуга народа. Меж тем, во время голода Никон кормил нищих, раздавал беднякам церковные продукты и деньги. Он же начал борьбу за трезвую Россию, ибо считал пьянство – одним из опаснейших для русского народа грехов, который начисто может разрушить и народ, и государство, и Православие. По его указу резко сократилось количество питейных заведений, ограничена продажа алкоголя в одни руки. Продавцам было категорически запрещено продавать алкогольные напитки священству, монахам, церковным служащим.
Он же начал борьбу за чистоту православного населения. Дабы не происходило смешения православного населения с иноверцами и с целью ограничения смешанных браков, были выделены земли для проживания инославных. Так, например, появилась в Москве «никоновская» Немецкая слобода.

† Аввакум

В Москве был создан «Кружок ревнителей благочестия», куда входили два земляка и два соратника, а впоследствии – два врага, проклявших друг друга: Никон и Аввакум. Вообще почти все деятели кружка – выходцы из Нижегородского уезда. Эта сильная духом земля рождала и людей сильных по складу ума и характера – иногда даже чрезмерно.
Аввакум – личность, как и его земляк Никон, неординарная. Оценить такие личности словами «хороший – плохой» - совершенно невозможно. Скажем, в стремлении объяснить русичам библейскую историю Аввакум усердствовал так, что читать его пояснения можно было с незаурядным опасением: не совершаю ли я грех? Мало того, что римские легионеры назывались в его произведениях «стрельцами», вонзающими копьё в ребро Господа. Но и Сам Господь Саваоф сравнивался с великим князем всея Руси. Кроме того, эти поучения, вероятно, для большей «простоты и народности», пересыпались самой откровенной бранью. По характеру Аввакум был зело крут и строг, не терпел никакой праздности и развлечений и того же требовал безоговорочно от своей паствы. Кто знает, чем ему не приглянулись бродячие актёры с дрессированным медведем. Может, они и впрямь вели себя непристойно, что было не редкость. А может и нет… Но Аввакум разогнал всех с народного гулянья – и актёров, и мишку, и свою грешную паству. Терпение прихожан на этом лопнуло, и они изгнали излишне сурового протопопа с прихода, изрядно его избив. Остановился Аввакум в Москве – он очень приглянулся Никону. У них и впрямь были в чём-то родственные души. В «Кружке ревнителей благочестия» шла серьёзная реформаторская работа. Протопоп Аввакум начал борьбу с хамовым пением, которое существовало на Руси и очень мешало службам. Смысл его был в том, что по закону открытого слога после каждой согласной должна добавляться гласная. Гласные добавлялись произвольно. Понять, что поёт хор, порою, было невозможно. Была и другая, весьма вредная русская традиция – петь во время чтения Евангелия. В книгах были ошибки… В общем, церковное служение действительно, объективно нуждалось в реформе.

† Раскол

Неожиданно деятельность «ревнителей благочестия» омрачилась расколом среди членов кружка. Никон действовал властно, по праву патриарха. Он перестал советоваться со своими соратниками.
Двуперстное и троеперстное крестное знамение существовали в православии давно и параллельно. Двуперстное знамение – византийская традиция. По преданию, монахи, научившие князя Владимира креститься, были именно византийскими. Троеперстное крестное знамение было в основном греческим. Постепенно оно вытеснило византийское знамение. Двуперстие осталось лишь в России и Сербии. Двуперстие и троеперстие не вызывало никаких нареканий и возмущений в православном мире. И тот, и другой вид креста считался верным.
Византия пала. Греция была слаба. Из православных государств сильной была только Россия. Главы православных церквей других государств часто просили у России помощи, в том числе и финансовой. Подобное положение в мире навело Никона и царя Алексея Михайловича на мысль о создании единого общеправославного государства, объединяющего все православные земли. Может, эта идея и была хороша. Но со времён Вавилонской башни глобальные проекты обычно заканчивались плохо. Не явилось исключения и на сей раз. Никон, скорее всего, помышлял общеправославным государем себя. Царь очень доверял Никону. Отлучаясь в военные походы, Алексей Михайлович оставлял фактическим правителем Никона. Разрешал подписываться словом «государь». Однако, теперь властность Никона перешла допустимые пределы, и царь решил принять меры к ограничению деятельности своего наставника. Он перестал посещать службы в Успенском соборе, где служил патриарх. Запретил Никону подписываться словом «государь».
Меж тем, Россия присоединила к себе Украину, где службы тоже служились в церквях по местному обычаю. Получалось, что даже не в воображаемом общеправославном государстве, а и в реальном государстве Россия нет единого образца служб. Требовалось подвести службы к единому канону. И вот тут и случилась беда: патриарх единолично выбрал за образец не византийскую традицию, а греческую. В православном мире к Греции давно относились с подозрением. Греция приняла Флорентийскую Унию. Согласилась на уступки католикам, исправив Символ веры. В Греции по этому поводу начались восстания православных. Кстати, и сейчас Греческая церковь - новостильная и служит лишь Пасху по Юлианскому календарю. На Руси не любили греков за стяжательство. По мнению россиян, греки сами давно потеряли чистоту православия и не могли служить образцом. Ещё Иоанн Грозный на попытки (они были и тогда) унифицировать службы и обряды сурово заметил: «Греки нам – не Евангелие». Хорват Юрий Крижанич писал: «…В настоящее время греки не занимаются ни искусством, ни науками, так что сами они – слепые вожди слепых…» Москвич Арсений Суханов, посетивший Грецию, писал: «…греки…если и были источником, то ныне он пересох». Тем не менее, во главе переписывания русских служебных книг стояли именно греки. Никон утверждал, что он взял образцы с Афона, который всегда был оплотом православия и вся остальная Греция Афону не указ. Это земля Богородицы. С Афона были переписчики или нет, но греческая редакция книг вызвала в России гнев у православных. Вообще, большинство историков сходятся в одном: клевета и правда во время Раскола так переплелись, что уже, видимо, никогда не удастся восстановить истину.

† Духовная беда России

Историк Л. Тихомиров: «Мы…русские…сами не знаем, во что веруем, и чтя одних и тех же святых, одну и ту же Апостольскую церковь – считаем друг друга погибшими, отлучёнными, преданными анафеме или антихристу».
Реформа через каких-то 40 лет после Смуты была явно не ко времени. Во время Смуты русские отстояли Троице-Сергиеву Лавру. Их помощниками и ходатаями пред Господом были русские святые. Соборное моление спасло народ. И вот теперь эта вся прошлая жизнь объявлена ересью. А как же святые – Сергий Радонежский, Андрей Рублёв, Александр Невский. Дмитрий Донской?.. Достоевский писал: «Всякому обществу, чтобы держаться и жить, надо кого-нибудь и что-нибудь уважать непременно и, главное, всем обществом, а не то, чтобы каждому как он хочет про себя» (Дневник писателя за 1876 год.) Главная беда: вопрос в умах людей: где же церковь? Тут же стали активны католики. В то время, как старообрядцам рубили головы, католикам разрешено было проповедовать в Москве. В недалёком будущем – в 1685 году иезуиты откроют в Москве свою школу. Старые книги велели отбирать и уничтожать. Никон допускал кощунства по отношению к иконам старого письма. А ведь на Руси Андрей Рублёв почитался, как святой. Теперь же иконам старого письма не только не оказывали почитание, не только запрещали – их разбивали на глазах у верующих, сжигали, выкалывали на ликах глаза.
Русь отличалась высокой грамотностью. Учились дети по трём книгам – Азбука, Псалтирь, Часослов. По ним же учились и церковному письму. Обучение так же совершалось и по летописям. Обязательные для изучения предметы – чтение, письмо, арифметика, знаменное пение и крюковая грамота, история. Не редкостью было обучение иконописи, хотя бы её азам. Теперь же образовательный процесс был на целые столетия серьёзно подорван: к новым книгам доверия нет, а старые почти не сохранились, их сожгли.
Говорили, что Никон толкнул камень, а этот камень вызвал лавину. Добавилась и политическая беда: Соборное уложение, свод законов, окончательно закрепило крепостное право в России. Начались крестьянские восстания. Государство становилось неправославным по своей структуре: помня, как Никон пытался узурпировать власть, царь стал править самодержавно. А ведь Русь поднялась именно тогда, когда духовная и княжеская власть правили государством совместно. До этого законодателем государства был Бог, и Русь вручали Заступнице – Богородице. Теперь законодателем государства стал человек, т.е. сама природа царской власти изменилась. При Петре Первом церковь будет полностью подчинена светскому государству. Такая ломка сознания была бы не под силу даже Петру, если бы церковная смута не подготовила почву.
Соловецкий монастырь восстал. Монахи Соловков написали царю письмо: «Вели, государь, на нас свой царский меч прислать и от сего мятежного жития переселити нас на оное безмятежное и вечное житие». Исполнение просьбы не заставило себя ждать. Соловецкое сидение длилось восемь лет. Поначалу монастырь просто подвергли блокаде. Потом, когда узнали, что на Соловках нашли приют беглецы из армии Степана Разина, государевым войскам разрешили вести обстрел монастыря. Монахи приняли решение больше не молиться за царя и не поминать его о здравии. Кто знает, долго ли продолжалось это противостояние монастыря государству, но судьбу Соловков решило предательство: чернец Феоктист показал стрельцам потайной вход в монастырь. Монастырь пал.

† Единоверие

Удивительно, но основоположником Единоверия был всё тот же патриарх Никон Минин. Совершенно очевидно, что сам Никон не придавал церковной реформе именно того значения, которое ей придало светское государство в попытке освободиться от власти церкви, настойчиво пробуждавшей во власть предержащих совесть.
Протопоп Иоанн Неронов дерзнул испросить у Никона разрешения служить по старым служебникам и не пользоваться новыми. Это было в 1656 году. Ответ Никона поразителен: «Обои-де добры, - всё равно, по коим хочешь, по тем и служишь». В типографии Валдайского Святоозёрского монастыря по указу патриарха было налажено печатание дораскольного Часослова, а Символ веры в молитвословах печатали здесь в старой редакции. Собор 1666 года не вынес приговор приверженцам древлеправославного обычая. Оба течения – русско-греческое и древлеправославное, наследованное, как святыня, от Византии, существовали вместе. Так русская православная церковь стала единоверческой. Оба обряда признавались равноспасительными. Никон понимал, что в основе реформы не лежит расхождение в догматах. А раз так – оба течения находятся в лоне Апостольской церкви.
Впрочем, осознание этой истины не мешало Никону расправиться с особо несмиренными противниками. С теми, кто не признал никоновскую хиротонию, кто называл никоновское священство безблагодатным, расправлялись сурово. Обосновано это было, скорее всего, личными амбициями, поскольку Никон отдавал себе отчёт в равноценности византийского и греческого обрядов. Так Никон избил епископа Павла Коломенского на Соборе 1654 года, сорвал с него мантию и сослал в монастырь. Павел ушёл из монастыря, взяв на себя подвиг юродства и обличая власть. Погиб мученической кончиной – его заперли в деревянный сруб и сожгли заживо. Поговаривали, что это дело рук Никона – это он подослал убийц с конкретным заданием: убить епископа Павла.

†Дальнейшая судьба патриарха

Никон окончательно своею властностью восстановил против себя и царя, и священство. Кто знает, как сложилась бы его судьба, если бы не гордыня – самый главный враг патриарха - подписавшая ему приговор. Никон обиделся на царя и объявил, что он уже «не хочет быть патриархом». После размолвки с царём Никон самочинно сложил патриаршее одеяние, ушёл в ряске и уединился в монастыре. Всё русское общество восприняло самовольное оставление паствы, как бесчинство. Царь Алексей Михайлович предложил Никону взять церковную власть в свои руки. Но очевидно, что Алексей Михайлович знал, был уверен: гордыня не даст патриарху сразу же согласиться. Скорее всего, он заупрямится, будет ждать, когда его попросят ещё раз. Так и случилось. Никон отказал царю. А царь не стал настаивать. 12 декабря 1666 года Никона лишили сана и сослали в Ферапонтов, а затем в Кирилло-Белозерский монастырь.
Уже сын Алексея Михайловича, царь Фёдор Алексеевич, сочувствовавший Никону, приказал освободить бывшего патриарха и разрешил ему вернуться в Ново-Иерусалимский монастырь в Москве, который сам Никон и построил ещё в начале своей деятельности. Но на пути в монастырь Никон скончался. Это случилось 17 августа 1681 года. Фёдор Алексеевич настоял на отпевании Никона, как патриарха, несмотря на протесты патриарха Иоакима. Никона Минина похоронили в Ново-Иерусалимском монастыре. Царь сам со слезами читал над усопшим 17 кафизму и Апостол. А в 1682 году добился от восточных патриархов разрешительной грамоты: в ней Никона повелевали поминать, как патриарха. 5 августа 2006 года в Саранске был открыт памятник патриарху Никону и освящён Алексием Вторым.

† Усугубление раскола русской церкви

Вся русская общественность надеялась, что после низложения Никона реформа будет отменена. Но этого-то как раз и не случилось. Реформа церкви и усугубление раскола русского общества и русского православия было, как ни парадоксально, на руку царской власти. Низложение Никона ничего не изменило в деле реформы в положительную сторону. Наоборот – ситуация накалилась до предела. Собор 1667 года, состоявшийся уже после Никона, анафематствовал старые обряды. С восставшими старцами поступили жестоко. Всех, кто не признал нового обряда, подвергли репрессиям. Были замучены голодом сёстры-боярыни Морозова и Урусова. А старцам, заключённым в Пустозёрске – Аввакуму, Епифанию, Лазарю и Фёдору были урезаны языки и персты, дабы священники не могли славить Бога и креститься по-старому.
Протопоп Аввакум был сослан в ссылку со всею семьёй. Его самого, детей и только родившую жену с новорождённым сыном бросили в телегу и увезли. Двое младших сыновей умерли. Старшие дети, босые, скитались, выпрашивая подаяние. Известен диалог Аввакума со своею женою:
— Долго ли муки сея, протопоп, будут?
— До самыя смерти, Марковна.
— Добре, Петрович, ино ещё побредём.
14 апреля 1686 года старцы, заключённые в Пустозёрске, были сожжены заживо на костре: Аввакум, Епифаний, Лазарь, Фёдор. По другим данным – это случилось раньше: по указу Фёдора Алексеевича Аввакум был сожжён в 1682 году.
В 1916 году на Освящённом соборе Аввакум был канонизирован.
После Фёдора Алексеевича старообрядцы были особо гонимы при Анне Иоановне, царевне Софье и Петре Первом. В ответ на сожжения, старообрядцы стали отвечать самосожжением – «гарями».

† Судьба старообрядчества

Старообрядчество сразу же распалось на несколько течений. Из них главных – три: единоверие, поповцы и беспоповцы. Поповство и беспоповство имеют внутри себя, опять же, разные ответвления.
Беспоповцы. Никон сразу же потребовал от епископов верности новым обрядам. Не подчинившиеся епископы были уничтожены в ходе никоновских и послениконовских репрессий. Таким образом, епископов, не принявших реформу, не осталось. Епископов, принявших реформу, старообрядцы посчитали безблагодатными, как и священников нового поставления. В результате, эта часть верующих решила, что лучше быть без священников вовсе, нежели иметь священников никоновских. Однако, без священников ряд таинств оказался невозможным. Без епископов священники не могли освящать храмы, готовить миро. Не могло совершаться таинство Евхаристии. Более того, беспоповцы кощунственно отзывались о таинстве Евхаристии, совершаемом священниками нового поставления. Центром беспоповцев стала Выговская пустынь.
В так называемой поповщине так же, как минимум, пять основных церквей, друг друга проклинающих. Это одно из самых широких течений. Здесь принимали во священники и священников нового поставления, после покаяния. Зачастую, это были священники беглые, недовольные существующей церковной властью. Потому их часто называли беглопоповцы. .
Основным центром поповского старообрядчества стал остров Ветка, что на реке Сож, в Белоруссии, в Гомельской области. Ветковская слобода дала название одному из самых обширных направлений старообрядчества. У нас в станицу Белореченскую прибыло на освоение новых земель большое поселение именно ветковских старообрядцев. Ветковцев пыталась уничтожить Анна Иоановна, но Ветка выжила. Белокриницкий монастырь – так же центр поповцев.
При Екатерине Второй под надзором Священного Синода было разрешено служить по старым книгам. В 1763 году Синод объявил, что двуперстие не есть признак раскола. В марте следующего года Екатерина издала Манифест в защиту старообрядцев. В 1783 году иноком Никодимом при поддержке графа П.А. Румянцева в Святейший Синод было подано прошение о воссоединении старообрядцев с официальной российской церковью. Екатерина Вторая разрешила князю Г. А. Потёмкину расселить старообрядцев в Новороссии. Однако, Екатерина разрешила иметь старообрядцам только священников, но не епископов. При Павле Первом были признаны равноспасительными старые и новые обряды: «Бысть по сему». То есть, единоверие, благословлённое ещё патриархом Никоном, вновь обрело себя в лоне единой русской православной церкви.
Единоверческая церковь – это церковь, входящая в Русскую Православную церковь, но совершающая службы по старому обряду и по старым Богослужебным книгам с официального благословения и разрешения. Год, когда Павел начертал «бысть посему», считается вторым рождением единоверческих церквей – это год 1800. В Казани в 1885 году состоялось собрание епископов, где было принято: «Православие и Единоверие составляют одну Церковь…Пребывающие в Единоверии – истинно православные…сыны Святой Церкви». При Николае Первом отношение к старообрядчеству стало недобрым, а вот Единоверие укрепилось. В единоверческих церквях службы совершались по иноческому чину, без опущений, на семи просфорах, со знаменным распевом.
И всё же, официально клятвы собора 1667 года были сняты церковной властью со старых обрядов лишь в 1929 году при Сергии Страгородском, а затем в 1971 году.
Первым единоверческим епископом стал Симон Шлеев. Сам патриарх Тихон возглавил хиротонию Симона во епископы. Это был первый единоверческий иерарх, рукоположенный по старому дораскольному канону. Патриарх Тихон послал Симона в Уфу для управления православной епархией. Это было фактическим подтверждением равноправности и равночестности обоих течений. До революции единоверцы не могли об этом даже мечтать. Единоверческие епископы официально имели право служить службы и по древлеправославному, и по греко-русскому, новому обряду, т. е. по старому и новому чину. Жизнь епископа Симона трагически оборвалась 18 августа 1921 года – он был расстрелян в Уфе, как и многие в те годы. Так же погибли в годы революции единоверческие епископы Амвросий (Андрей Иванович Сосновский), архиепископ Куйбышевский Ириней…
Святейший патриарх Алексий Второй сказал: « Чадам Русской Православной Церкви нужно помнить, что древние церковные обряды составляют часть нашего общего духовно-исторического наследия, которое следует хранить, как сугубую драгоценность в литургической сокровищнице Церкви». (27 ноября 2000 года на торжественном собрании по случаю 200-летия со дня основания единоверческих церквей по указу Павла Первого).

Единоверие . 1 Идея условного единения «старообрядцев» с церковью, первое ее осуществление и правила «единоверия. – Единоверие есть условное единение старообрядцев с православною церковью: во имя союза с церковью «старообрядцы» принимают от нее законное священство, церковь же дозволяет им содержать «старые» обряды и книги. Как единение, единоверие не составляет чего-либо отдельно самостоятельного от православной церкви, как единение условное, в силу которого у единоверцев есть свои отличия, оно имеет несущественную обособленность. Возможность такого единения признавалась и ранее официального осуществления его. Первый, фактически осуществивший мысль о единоверии, был известный своими трудами в борьбе с расколом, Никифор Феотокий, тогда архиепископ славенский, и именно по просьбе старообрядцев селения Знаменки Елизаветградского уезда, выходцев из Молдавии. Вместе с прошением они представили Никифору свое исповедание веры, в котором «от всего сердца и от всей души отрицались всех раскольнических толков и признавали греческую церковь истинною, вселенскою, кафолическою и апостольскою церковью, все ее , таинства и обряды – согласными слову Божию, преданиям святых апостол и седми вселенских соборов, и находящихся вне греко-российской церкви – заблуждающимися». В устных объяснениях они добавляли, что сохранения им старых обрядов и книг просят только «ради немощнейших и недостаточно рассудительных». Приняв все это во внимание и основываясь на церковном учении об обряде, а также имея в виду, что сказано о старых обрядах и книгах в изданном от лица Св. Синода «Увещании», преосв. Никифор без колебания признал справедливым удовлетворить просителей. Присоединение раскольников к церкви совершил, согласно установленному чинопоследованию, нарочно посланный для этого Никифором елизаветградский священник Димитрий Смолодович, муж ученый и почтенный, по отзыву преосвященного. Спустя несколько времени, он же, по благословенно преосвященного, освятил место для построения церкви в Знаменке. Построение церкви совершилось очень быстро. Освятил ее сам архиепископ Никифор. Но когда пр. Никифор донес об этих своих распоряжениях в Синод, то в Синоде они были встречены с недоумением, и только из опасения могущих возникнуть волнений среди старообрядцев не были отменены, будучи преданы молчанию. Смущен и огорчен. был преосвященный Никифор, когда узнал об этом. Он готов был подчиниться решению высшего церковного правительства, но в то же время считал необходимым подробно сказать и о тех основаниях, которыми руководился в своих распоряжениях. Он изложил их в особом «Повествовании о обращении раскольников с. Знаменки», которое, при письмах 18 декабря J781 г., препроводил к Новгородскому архиепископу Гавриилу, прося представить в Синод, и к главному начальнику новороссийского края князю Потемкину. Неизвестно, повлияли ли эти доводы Никифора на членов Синода, но чрез несколько лет мы встречаемся с единоверием, уже как с официальным учреждением.

В 1793 году московские поповцы составили подробные условия, на которых они желали бы получить правильное священство. Условия эти были высказаны в 16 пунктах. С замечаниями московского митр. Платона условия были утверждены (1800 г., окт. 27) императором Павлом I. Желая способствовать изменению взгляда вступающих в общение с церковью на обряды и букву книг, приобретенного ими в расколе, и показать, что раскольники ложно обвиняют церковь в ересях, Платон назвал «согласников» единоверцами.

В правилах единоверия взаимоотношение последнего к православно выражено так, что, с одной стороны, требуется единение единоверия с церковью, с другой – допускается некоторая его обособленность. Единение указывается более обще – в §§: 1 – о том, чтобы вступающий в единоверие был разрешаем церковью от клятвы, тяготеющей над расколом, и 16 – о том, чтобы за содержание разных обрядов и книг не было «хулы ни с единыя стороны», – частнее а) в §§ 2, 6 и 12, из которых первым дозволяется единоверцам получать священников от епархиального архиерея и по его «рассуждению», а двумя последними единоверческие священники с их паствами подчиняются вообще ведению епархиального архиерея по суду и по всем духовным делам, б) в §§ 10, 7 и 14, из которых по первому – таинства православной церкви приемлются единоверческими священниками «в действительной их силе», по второму – св. миро ими получается от епархиального архиерея, по третьему – при смешанных браках венчание происходит по согласию брачующихся, или в греко-российском храме, или же в единоверческом. Обособленность выразилась в требованиях относительно обрядовой церковной стороны и способа духовного управления: а) чтобы хиротонисать священнослужителей (2 §), службу в единоверческих храмах совершать (3 §), а также освящать церкви и антиминсы (4 §) по старопечатным книгам, чтобы единоверческих священников не требовать «к соборным молениям» (5 §), б) чтобы в священники для единоверцев поставлять но «избранию» прихожан (2 §), чтобы преосвященному чинить разбирательство по делам единоверцев, где не требуется следствия, чрез единоверческих священников, минуя консисторию (6 §). Старообрядцы просили больше этого. В этом отношении достойны замечания §§ 5 и 11 их прошения. В 5 §, между прочим, высказывалось, чтобы не было возбраняемо присоединение к единоверию «издавна удалившихся» от сообщества церкви греко-российской; такое требование митр. Платон ограничил позволением присоединяться к единоверию только тем из незаписных раскольников, которые, по исследованию епископа, никогда в православную церковь не ходили и таинств ее не принимали. В 11 § старообрядцы просили не возбранять сынам греко-российской церкви приобщаться св. таин у единоверческого священника, а единоверцам – у священников православных; первое требование митр. Платон ограничил «крайнею нуждою» – если бы «в смертном случае» не нашлось православного священника и церкви. В том и другом случае митр. Платон желал предупредить переход православных в единоверие. В таком переходе он видел несоответствие цели единоверия. «Церковь, писал он, яко мать сердобольная, не видя в обращении отторгшихся от нее великого успеха, рассудила за благо учинить некоторое таковым, в неведении погрешающим, снисхождение», чрез учреждение единоверия, – «следуя примеру апостольскому, иже немощным бысть, яко немощен, но с тем, да немощных приобрящет, – и дабы возыметь благую надежду, что таковые со временем Богом просветятся и ни в чем в неразнствующее с церковию приидут согласие». Говоря иначе: единоверие было допущено для (обращения) раскольников, но не для православных. Официальное же, в виде общего правила, дозволение переходить православным в единоверие в то время послужило бы, кроме того, по мысли митр. Платона, «соблазном для правоверных», ибо раскол, как власть стала разрешать употребление старых обрядов и книг, злостно, хотя и несправедливо, заговорил, что «аки бы св. церковь свое прегрешение и его истину познала». В том же 5 § старообрядцы выражали просьбу о том, чтобы им иметь право не допускать в свои храмы «знаменующих себя тремя перстами, бреющих бороды и имеющих другие обычаи», несогласные с их обыкновениями, кроме высочайших особ; такое желание, свидетельствуя о предубеждении просителей против православных обрядов, противоречило понятию единоверия вообще и в частности 16 § правил его; поэтому это условие было ограничено, по крайней мере, тем, что исполнение его поставлено в зависимость от благорассуждения единоверческих священников, с наставлением епископа. По тем же побуждениям желание просителей, чтобы единоверческим священникам исповедоваться только у единоверческих (8 §) и чтобы архиереи благословляли их, как и всех единоверцев, двуперстно (9 §), было оговорено так: «сие предоставить благоразумно и совести» исповедывающегося и благословляющего, однако «предохраняя других от соблазна». Особое место занимает 15 § правил, который гласит, что единоверческие священники во всех служениях должны приносить моление о царствующем доме по данной Св. Синодом форме. Его происхождение обусловливалось 3 § тех же правил и Высочайшим рескриптом 12 июля 1799 года. Согласно старопечатным книгам, употребление которых дозволено 3 § правил единоверия, на великом выходе не бывает возношения имени императора и его августейшего дома, между тем в упомянутом рескрипте сие «возношение» признано было за conditio sine qua non. Следовательно, единоверцы необходимо должны были принять синодальную форму «возношения».

В первые же годы по утверждению правил единоверия образовались единоверческие приходы в Москве (1801 г.), Калуге (1802 г.), Екатеринбурге (1805 г.), Костромской епархии (1804 г.) и др. Так как для отправления богослужения в единоверческих церквах требовались книги, сходные со старопечатными, то правительство озаботилось учреждением особой типографии.

2 . Единоверие в XIX веке: черты внутреннего состояния единоверия и внешние его успехи. – В наследие от предшествующего периода осталось неправильное понимание единоверия. Злостные, хотя и несправедливые, нападения на единоверие начались, как и следовало ожидать, со стороны раскольников и состояли в следующем. Единоверие будто бы «имеет две личины», будто бы «хромает на обе ноги»: «оно хвалит старину», поелику «чин древности хранит», и в то же время «содержит новины, приемля тайны все от них», даже находится в иерархической зависимости от той церкви, которая «прежния церковныя установления признает» состоящими под «неразрешимой клятвой» и жестоко похуляет их, считает себя находящимся в «единении» и «согласии» с церковью и, однако ж, этой церкви сынов не принимает «на моление». Очевидно, такие возражения против единоверия основывались на раскольническом взгляде на обряд, на неправильном понимали клятвы соборной, на усвоении жестокословным порицаниям недолжного смысла и значения и, наконец, на недоразумении относительно того, что нельзя ставить в вину единоверию таких встречающихся среди мнимых единоверцев фактов, которые по идее единоверия признаются «предосудительными». Тем не менее, эти возражения служили для раскольников поводом желать «иных условий». Под видом «сближения с церковью» они «хотели сохранить раскол, дав ему почетное имя», и в таком замаскированном виде неоднократно входили к правительству с прошениями. Само собою понятно, прошения эти успеха не имели, но раскольнические чаяния в известной мере отразились и на понятиях некоторых единоверцев. Были и есть единоверцы неискренние, раскольничествующие. Эта неискренность выражалась, в разных местах, в разных фактах. Одни единоверцы, например, не хотели именовать государя «благочестивейшим» и молиться за его дом, другие отказывали архиерею в принятии его в свой храм, третьи принимали даваемых им священников под «исправу», четвертые, наконец, «заявляли себя пропагандою не среди раскола, как бы следовало ожидать, а среди православных», и не только живых, но и умерших. В начале шестидесятых годов явились такие «единоверцы», которые покушались уничтожить самое имя «единоверия». Во главе партии стоял петербургский единоверческий священник Иван Верховский. Относительно единоверия Верховский рассуждал так: «платоновское единоверие безжизненно, бессмысленно, пусто, лживо»: следовательно, нужно иное единоверие, и не единоверие, а «соединенство святое и без упрека древне-православное», сущность которого состояла бы в том, что в нем не церковь принимала бы раскаявшихся раскольников, снисходительно дозволяя им отправлять службы по старым книгам, а сами раскольники, соглашаясь принять от церкви иерархию, делали бы ей снисхождение, как раскаявшейся и признавшей наконец спасительность совершения службы по старым книгам и при старых обрядах. Осуществление этой дикой мысли первоначально предполагалось достигнуть чрез снискание самостоятельной, независимой от православной иерархии. Был составлен проект «соединенства» или «всестарообрядчества», именно в таком виде: правила 1800 г. о «единоверческих церквах» уничтожить, равно как и самое имя «единоверие», и из единоверия, поповщины и беспоповщины составить одно всестарообрядчество; только трем лицам из сего всестарообрядчества приобресть епископское рукоположение от православных архиереев; чрез сих трех старообрядческих архиереев образовать отдельную иерархию, с патриархом и митрополитом во главе, с синодом при нем, с правом собирать соборы из духовенства и из мирян, попечителей церквей, иметь отношение к государю императору чрез своего старшего архиерея или чрез особо назначенное светское лицо; сношение с православным Синодом и духовенством пресечь; предоставить православным право переходить в «старообрядческую» церковь; лжеархиереев австрийского рукоположения по снисхождению признать действительными архиереями, с условием присоединения к новостарообрядческой церкви без права рукополагать далее... Верховский руководил делом не один, он имел деятельных помощников в лице купцов: московского И. Шестова, казанского А. Петрова и екатеринбургского Г. Казанцева. Последний расходился с компанией в том, что был решительно против признания «действительною» австрийской иерархии. Казанцев решился начать дело один, с единомышленными ему из екатеринбургских и вообще зауральских единоверцев. В 1864 г. были поданы две всеподданнейшие просьбы: от единоверцев западной Сибири об особой иерархии для единоверцев, по инициативе Казанцева, и от депутатов московских единоверцев – Аласина и Сорокина о сношении с восточными патриархами на предмет подтверждения последними данного Св. Синодом разрешения единоверцев от клятвы. Просьба московских единоверцев состоялась при Участии Московского митрополита Филарета. Он разъяснил московским единоверцам всю пагубность проекта Верховского и К°, дал совет составить в этом смысле всеподданнейшее прошение с решительным протестом против домогательства некоторых единоверцев получить особых епископов и сам просил обер-прокурора Св. Синода А. П. Ахматова «открыть просителям путь к подножию высочайшего престола». Депутаты были выслушаны императором милостиво и внимательно, прошение их было одобрено и принято. Зато на просьбу Казанцева последовал, конечно, отказ, с воспрещением на будущее время подавать подобный прошения. Верховский был рад, что ходатайство несогласного с ним Казанцева получило такой исход, но вместе с тем, конечно, был и огорчен, ибо должен был понять, что и «общий их труд кончен».

Выли и другого рода ходатайства со стороны единоверцев. Так, в течение двух лет, начиная с 1877 года, в Св. Синод поступило несколько прошений, сначала от единоверцев, съехавшихся из разных мест империи в Нижний Новгород на ярмарку, затем от прихожан московских единоверческих церквей, потом снова от собравшихся на нижегородской ярмарке, – прошений, в которых, ссылаясь на то, что правилами 1800 года единоверие поставлено в слишком «тесные рамки» и что это обстоятельство препятствует успешному влиянию единоверия на раскол и более «близкому» единению его с , единоверцы просили о пересмотре, исправлении и дополнении некоторых пунктов означенных правил, выражая при этом еще то желание, чтобы Св. Синод «нарочитым актом, в ясных и точных выражениях», раскрыл смысл клятв, положенных Московским собором 1667 года, и тем успокоил совесть всех ищущих союза с церковью в единоверии. Затем, в 1885 г. московские единоверцы обращались в Св. Синод с прошением об издании от имени Синода «изъяснения об истинном смысле и значении содержащихся в полемических противораскольнических сочинениях прежнего времени порицаниях на именуемые старые обряды». В основание своей просьбы единоверцы указывали на то. что такие «порицательные выражения, смущая единоверцев, препятствуют и обращению раскольников в лоно православной церкви на правилах единоверия».

Св. Синод, насколько это было согласно с достоинством церкви, отвечало правильным понятиям о православии и единоверии и могло способствовать успехам последним, всегда охотно внимал «нуждам» единоверцев. В этом отношении особенно важны следующие распоряжения Св. Синода. В 1881 г. было Высочайше утверждено определение Св. Синода о дополнении некоторых §§ правил единоверия по поводу вышеозначенных ходатайств 1877–1878 гг. Оно важно прежде всего общим понятием о единоверии. Хотя свои ходатайства единоверцы мотивировали желанием расширить влияние единоверия на раскол, но из заключающихся в их прошениях требований можно было усмотреть несоответствие последних означенной цели, ибо ими можно было достигнуть влияния единоверия на православие, а не на раскол. В предотвращение таких желаний Св. Синод «прежде всего нашел необходимым вновь выразить, как было уже изъяснено в ответах митрополита Платона на пункты 1800 года, что учреждение единоверческих церквей последовало по снисхождению православной церкви для облегчения отторгшимся от нее пути возвращения в лоно церкви». Хотя другою целью своих ходатайств единоверцы выставляли «более близкую связь единоверия с , – тем не менее предъявляли такие требования, в которых легко было видеть желание сближения не единоверия с православием, что было бы согласно с назначением единоверия, а православия с единоверием, что не одно и то же. Ввиду этого Св. Синод разъяснил, что «единоверие, исповедуя догматы христианской веры в духе и истине вселенского православия, однако, отправляет богослужение и церковные требы по книгам, не чуждым в словах и обрядностях некоторых погрешностей, с отступлением от общепринятого на всем православном Востоке церковного чина». Соответственно с этим, если Св. Синод и допустил дополнение некоторых правил единоверия, то, как выражено в определении, «с устранением всякого соблазна и недоумения и лишь в смысле вящего облегчения отщепенцам, упорствующим возвратиться в недра церкви путем единоверия». Именно дополнены следующие §§ правил: 5 – «разрешается присоединиться к единоверию тем из записанных православными, кои по надлежащем расследовании окажутся издавна, не менее пяти лет, уклоняющимися от исполнения таинств православной церкви, но не иначе, как с особого относительно каждого из таковых лиц разрешения епархиального преосвященного», 11 – «православные могут обращаться к единоверческим священникам для исполнения христианского долга исповеди и св. причащения лишь в особо уважительных случаях, с тем притом, чтобы подобное обращение отнюдь не служило поводом к перечислению православного в единоверие», для чего таковой православный «обязывается представить своему приходскому священнику полученное им от единоверческого свидетельство о бытии у исповеди и причастия» для внесения «соответствующей записи о сем в книгу приходской церкви», и 14 – «дозволяется детей, рожденных от браков православных с единоверцами, крестить в православной или единоверческой церкви, равно сподоблять и прочих св. таинств в церкви православной или в храме единоверческом». В изменении других §§, о которых просили единоверцы, Св. Синод отказал. 4 марта 1886 г. от имени Св. Синода было издано «Изъяснение» о порицаниях на именуемые старые обряды, как просили того московские единоверцы. Относительно «жестокословных порицаний» Св. Синод изъяснил, что «православная церковь признает» их «принадлежащими лично писателям полемических сочинений, которыми они произнесены по особенной ревности о защите православной церкви и содержимых ею обрядов от нестерпимо дерзких хулений на оные со стороны раскольнических писателей, сама же не разделяет и не подтверждаем сих» порицаний: если некоторые из этих сочинений были издаваемы и издаются с разрешения Св. Синода, то это «разрешение» касается «не в частности этих именно порицательных выражений, но общего содержания издаваемых сочинений, отличающихся высокими достоинствами» и не подлежащих каким-либо исправлениям потому, что «составляют исторические памятники письменности».

Независимо от препятствий, заключавшихся в неправильном понимании единоверия, успех последнего затрудняли и другие некоторые обстоятельства. Такую роль играли прежде всего те формальные условия, какими обставлено присоединение к единоверию. Выполнение их, признававшееся необходимым в тех видах, чтобы единоверческие священники не могли принимать в единоверие православных, сопровождалось нежелательными последствиями: будучи отяготительна для простолюдинов сама по себе, формальность затягивала время, которым раскольники всемерно пользовались, чтобы повлиять на ищущего единения с церковью; кроме того последний иногда наталкивался на таких лиц, которые требовали, чтобы он присоединялся не к единоверно, а к православию. Ввиду этого Св. Синод, в прежнее время секретными указами на имя некоторых преосвященных, ныне же общим ведением для всех, указал, чтобы дела о переходе раскольников в единоверие преосвященные «ведали непосредственно» сами, решали их «как можно скорее» и вообще «облегчали» бы таковой «переход». Затем, за неимением во многих местах чинопоследования на прием «приходящих от раскольников», пастыри церкви были поставляемы в затруднение, особенно при недоумениях со стороны «приходящих», и во всяком случае допускали разнообразие: одних присоединяли чрез исповедь и причастие, других чрез крещение и миропомазание, и кроме того имелась в виду требуемая 1 § платоновых правил «разрешительная» . Ввиду этого Св. Синод указал (1888 г.), чтобы присоединение старообрядцев к церкви «повсюду» совершалось по приложенному к книжке м. Платона «Увещание» чину, причем «над принимаемыми чрез миропомазание, – так должны быть принимаемы все рожденные и крещенные в расколе, – если они присоединяются на правах единоверия, таинство сие должно совершаться по старопечатному Требнику».

Характер внутренней жизни единоверия отчасти обусловливался чертами внешней истории его. Одни факты имели больше внешнего блеска, другие были богаче силою внутреннею. Факты, крупные совне, падают на царствование императора Николая I. Предпринятые тогда меры против раскола «приобрели единству церкви большое число единоверцев»: но официальным документам, единоверие ежегодно приобретало последователей тысячами и десятками тысяч; в 1851 году оно имело уже 179 церквей; единоверие тогда проникло на Преображенское и Рогожское кладбища, ему уступил место сам знаменитый Иргиз, несколько и других монастырей и скитов раскольнических также были обращены в обители единоверческие. Очевидно, раскол понес громадную утрату! Но была и обратная сторона дела. Она заключалась в фактах неискреннего присоединения к единоверно и в усилении пропаганды. Первое обнаружилось особенно в Москве, где на раскольников из купцов особенно повлиял закон о торговле раскольников только на временном праве; в последние дни декабря 1854 года, когда наступил последний срок внесения капиталов на новый год, раскольники толпами приходили записываться в единоверие, зато впоследствии, когда обстоятельства изменились, большая половина присоединившихся ушла опять в раскол. Второе имело место на Иргизе, где только ничтожная доля иргизских иноков приняла единоверие, все же остальные, оставшись верными расколу, целыми стаями побрели служить ему: «сия инвалидная команда пошла на пропаганду». Факты времени Александра II гораздо малочисленное, зато важнее по своему внутреннему значению.

Единоверие на Преображенском кладбище возникло в 1854 году. В марте этого года присоединилось к единоверию 63 человека из прихожан кладбища и тогда же новоприсоединенные вошли к митр. Филарету с прошением об обращении одной из часовен кладбища в единоверческую церковь. Просители не без основания заявляли, что с открытием церкви дело единоверия пойдет успешно. Митрополит немедленно сделал об этом в Синод донесение, на каковое столь же немедленно последовало высочайшее разрешение. Избрана была каменная часовня, находящаяся, отдельно от прочих зданий, среди двора мужской половины. «В благолепном виде» для нее устроен был иконостас, и 3 апреля церковь была освящена, во имя чудотворца Николая, самим митрополитом. Событие совершилось необычайное. Православный святитель торжественно был встречен там, откуда десятки лет всемерно поддерживалась вековая вражда к церкви! Богослужение совершалось в течение четырех часов и во всем его величии. Употреблен был древний, освященный при патр. Филарете, антиминс, а также древние напрестольные сосуды. Святитель облачен был в древний саккос митр. Макария, осенял народ древним крестом с мощами – вклад царя Михаила Феодоровича. Сослужили митрополиту священники единоверческих церквей. Пение было на оба клироса: на правом стояли облеченные в стихари клирики единоверческих церквей, на левом – единоверческие певчие из граждан. Народ переполнил храмы и окружал его отвне, были особы высших званий, граждане православные и из поповцев. Весть об этом событии весьма утешила государя императора. На донесении митрополита Филарета он собственноручно написал: «Слава Богу!» В том же году причту единоверческой, на Преображенском, церкви было назначено от казны жалованье. 19 декабря того же года на Преображенском была освящена другая церковь – Крестовоздвиженская, в 1857 году третья – Успенская; наконец, в 1866 году все мужское отделение кладбища было обращено в единоверческий монастырь.

В том же 1854 году единоверие проникло и на Рогожское кладбище, где во главе движения стоял здесь значительный прихожанин В. Сапелкин.

Единоверие на Иргизе введено было несколько ранее. Нижне-Воскресенский монастырь был обращен в единоверческий в 1829 году при саратовских губернаторе князе Голицыне и преосвященном Моисее. Инициатива принадлежала губернатору. В 1828 г. он представил в министерство внутренних дел «доклад» о постепенном уничтожении иргизских монастырей, как таких мест, в которых «совершаются разные непотребства». Так как из Петербурга уведомили, что, вследствие такого же отзыва об этих монастырях ревизовавшего саратовское удельное имение чиновника, вверху уже обратили серьезное внимание на Иргиз, то князь лично поехал в Нижний монастырь с предложением принять единоверие и ему удалось получить в этом подписку. Освящение двух монастырских церквей происходило в октябре 1829 года, для обеих были выданы архиереем древние антиминсы. Торжество прошло тихо, без всяких беспорядков со стороны раскольников. Чрез несколько лет переданы были в православное ведомство и остальные иргизские монастыри, в 1837 году – средние: мужской Никольский и женский Успенский; в 1841 году верхние: мужской Преображенский и женский Покровский, первые в губернаторство Степанова, вторые – Фадеева, при саратовском преосвященном Иакове, известном своею миссионерскою деятельностью. Передача состоялась по желанию и воле государя императора. В 1841 году дело обошлось благополучно. Совершенно секретно, сначала в монастырь мужской, потом в женский, явились власти с духовенством, губернатор прочитал Высочайшее повеление, духовенство отслужило молебен и окропило часовню св. водой. Иноки и инокини приняли Высочайшее повеление, по крайней мере наружно, «с покорностию», но принять единоверие не согласились и потому должны были удалиться из монастырей. При обращении Средне-Никольского монастыря раскольники оказали сопротивление, так что целых две недели, начиная с 8 февраля, духовенство, десятки чиновников при сотнях понятых, сам, наконец, губернатор, не могли привести в исполнение высочайшую волю, и только 13-го марта, уже после того, как последовало Высочайшее повеление немедленно покончить с «происшествием», оно действительно было окончено...

Кроме иргизских, были обращены в единоверческие следующие раскольнические монастыри: в Черниговской епархии – мужские Малиноостровский (1842 г.) и Покровский (1847 г.) и женский Казанский (1850 г.), в Нижегородской – мужской Благовещенский на Керженце (1849 г.) и женские Абабновский Никольский (1843 г.), Медведевский Покровский (1843 г.) и Осиновский (1850 г.), в Могилевской – мужской Макарьевский (1844 г.). Так как монастыри вообще имеют важное значение «для ослабления духа раскола», то таковые учреждались и вновь, напр. мужской Воскресенский в Оренбургской епархии (1849 г.), женский на Всесвятском единоверческом кладбище в Москве (1862 г.). С тою же целью Покровский Черниговской епархии единоверческий монастырь, ввиду «важности его значения среди раскольников», был возведен (1848 г.) в число штатных обителей первого класса, с содержанием от казны. Особенно важное значение имело учреждение московского единоверческого Никольская мужского монастыря.

23 июня 1865 года, по благословенно митр. Филарета, преосвященным Леонидом, викарием Московским, совершено было в Троицкой единоверческой (в Москве) церкви присоединение к единоверию нескольких членов раскольнической белокриницкой иерархии – Онуфрия, епископа браиловского, наместника белокриницкой митрополии, Пафнутия, епископа коломенского, Иоасафа, иеромонаха Белокриницкого монастыря, Филарета, бывшего архидиаконом при белокриницком лжемитрополите Кирилле, и Мелхиседека, при нем же состоявшего иеродиаконом. Событие это было сколь «утешительно» для церкви, столь же печально для раскола. В мире поповщинском оно произвело сильное впечатление, потому что тогда же обозначились и последствия этого события. Так, вскоре же, примеру присоединившихся последовали Сергий, именовавшиеся епископом тульским, и Кирилл, протодиакон московского лжеархиепископа Антония, потом Иустин, епископ тульчинский, архимандрит Викентий, иеромонах Козьма, Феодосий, иеродиакон лжеепископа тобольского Савватия, Ипполит, иеродиакон лжеепископа балтского Варлаама, и другие. Еще важнее был факт сомнений относительно австрийской иерархии, возбужденных в среде приемлющих ее, как самым присоединением иерархических лиц, так особенно поданными присоединившимися, еще ранее присоединения, в именуемый «Духовный совет» вопросами «о церкви и иерархии» и советом неразрешенными, – сомнений, неоднократно после того вызывавших подобные со стороны раскольников вопросы, и доселе отражающихся в повторяющихся присоединениях из австрийского согласия лиц к церкви.

Между тем, как волновалась поповщина, видя такие свои утраты, не меньшие смущения испытывала и беспоповщина. От нее отторгнулся (1868 г.) инок Павел, именуемый Прусским († 1895 г.). Родом из Сызрани, он был последователем федосеевства, но внимательное исследование учения раскола мало-помалу убедило Павла в неистинности последнего. С особенным прилежанием он остановился на вопросе о церкви и, убежденный словом Божиим и творениями отеческими, что церковь, в данном ей от Христа устройстве, должна пребыть до окончания века, нашел, что одна только греко-российская церковь есть истинная церковь Христова. Такие мысли он стал распространять между старообрядцами еще ранее открытого своего присоединения к церкви. В разных местах, куда наезжал, он вступал в собеседования со «знаменитыми» начетчиками, и везде результат был один: слушатели выносили убеждение, что «ни один начетчик не может опровергнуть доказательства» Павла. Более дальновидные старообрядцы, уходя с бесед Павла, предсказывали, что инок «уйдет в великороссийскую церковь», и чем дальше шло время, тем молва об этом распространялась шире, но большинству как-то не хотелось верить слухам, которые были более, чем неприятны для раскола. И когда факт был налицо, когда Павел из беспоповца сделался единоверцем, беспоповцы были поражены событием: «если бы, признавались они, это во сне приснилось и тогда напугало бы... Пускай бы кто любил роскошно жить, и сладкую пищу есть, и хорошо наряжаться, и случилось бы с ними такое событие, – это было бы не диво. Но разве отец Павел такой человек? Как же и отчего случилось с ним такое событие?» Действительно, вопрос о том, почему и как случилось такое событие с человеком, воспитанным в расколе и бывшим опорою его, естественно было задать себе каждому здравомыслящему беспоповцу, и чем больше было надежды на беспристрастное обсуждение этого вопроса, тем больше было опасности для беспоповщины, так что переход о. Павла в церковь составляет эпоху в новейшей истории беспоповщины, равно как, наоборот, для церкви был большим приобретением.

27 октября 1900 г. единоверие праздновало столетие своего существования. В торжестве принимали участие высшие иерархи православной церкви. В Петербурге богослужение было совершено митрополитом Антонием в Николаевском единоверческом храме, в Москве – митрополитом Владимиром в Троицком единоверческом храме. От лица Св. Синода в этот день было издано особое послание «чадам православной греко-российской кафолической и апостольской церкви, содержащим глаголемые старые обряды»

Единоверцы - ревнители древнерусской традиции в лоне РПЦ, то есть прихожане официальной церкви, молящиеся по старому обряду. Единоверие было учреждено в 1800 году императорским указом по представлению московского митрополита Платона (Левшина; 1737–1812 гг.) для тех старообрядцев, которые были согласны войти в подчинение Синоду, однако опасались оставить древние обряды. Единоверие предусматривало, что при сохранении старого богослужебного чина и древних обычаев единоверцы обязываются принимать священство от господствующей церкви и поминать за литургией новообрядческий Синод или патриарха, вполне подчиняясь им.

Термин «единоверие » был введен, чтобы подчеркнуть несамостоятельность, несамодостаточность общества старообрядцев, примкнувших к господствующей церкви. Сами единоверцы не раз выражали свою неудовлетворенность тем званием, которое было им присвоено, ссылаясь на его неопределенность; дело дошло до того, что на Всероссийском съезде в 1912 года в Петербурге было принято решение о переименовании единоверцев в православных старообрядцев, но новообретенное имя не прижилось.

К появлению единоверия привели многочисленные причины. В XVIII веке старообрядцы испытывали значительные трудности как в духовной сфере, так и в отношениях с гражданской властью. В старообрядчестве не было единства - уже сложились основные согласия. Не было полного единства и внутри согласий, ибо не было объединяющей всех иерархии. Старообрядцы, как поповцы, так и в начале века безпоповцы, были озабочены отсутствием православных епископов и, как следствие, нехваткой священства, возможностью его полного уничтожения, знаменующего скончание века. Эти и многие другие причины побудили некоторых старообрядцев искать возможность сохранять древнее православие на основании действующих гражданских законов.

Во второй половине XVIII века инок Никодим , озабоченный восстановлением в старообрядчестве трехчинной иерархии, подал соответствующее прошение в Синод. Оно было представлено Г.А. Потемкину (1739–1791 гг.), который подверг его критике, но заинтересовался им и решил соединить проект Никодима со своими планами заселения Новороссии старообрядцами. Это многим дало повод несправедливо называть Никодима «отцом единоверия », хотя Никодим хотел лишь иметь иерархию на законных основаниях и убедить новообрядческих архиереев в правильности старых обрядов, а не присоединяться к новообрядческой церкви. Но его идеями воспользовались гражданские и духовные власти, стремящиеся если и не обратить старообрядцев в никонианство, то хотя бы подчинить их своему влиянию. Официальному учреждению единоверия предшествовали следующие события:

• в 1784 году с соизволения императрицы Екатерины II (1729–1796 гг.) и по распоряжению «первенствующего члена Синода » митрополита Гавриила (Петрова-Шапошникова; 1730–1801 гг.) старообрядцам, живущим в Белорусской, Малороссийской и Новороссийской губерний, «даровались » священники с дозволением служить по старым обрядам;
• в том же году екатеринославскому епископу Амвросию (Серебренникову; 1745–1792 гг.) было дано позволение освящать для старообрядцев церкви и давать им священников «по их обряду » с условием зависимости от епархиального епископа господствующей церкви;
• 26 августа 1785 года высочайшим повелением князю Потемкину было предписано назначить старообрядцам для поселения места между Днепром и Перекопом с тем, чтобы они получали священников от архиерея таврического, но отправляли службу по старопечатным книгам;
• 19 июля 1796 года члену Синода архиепископу казанскому Амвросию (Подобедову; 1742–1818 гг.) было повелено «учинить решение » о даровании Верхней Успенской старообрядческой обители иеромонаха на основании указа 1794 г. по прошению строителя обители монаха Сергия ;
• в 1797 году нижегородский епископ Павел (Пономарев; 1745–1806 гг.) доложил Синоду о прошении старообрядцев Нижнего Новгорода и окрестностей (числом до 1000 человек) о даровании им священника. На это прошение последовало «мнение » Синода о дозволении нижегородским старообрядцам иметь священников, служащих по старым обрядам, но рукоположенным от епархиального архиерея. Это мнение было высочайше утверждено указом от 12 марта 1798 года, при этом иметь таковых священников дозволялось старообрядцам и других епархий.

Однако данные распоряжения не достигали цели, поставленной властями, и были использованы старообрядцами просто как разрешение иметь своих священников, чего они и добивались. В 1799 году прошение митрополиту Платону о дозволении иметь своих «законных » священников подали московские старообрядцы - прихожане Рогожского кладбища. Подавляющее большинство рогожцев строго осудило эту просьбу, и 21 человек из 75 подписавших сняли свою подпись. В дальнейшем это прошение было использовано для законодательного оформления единоверия на основании приложенного к прошению проекта, который вместе с «Мнением » митрополита Платона составил «Правила единоверия» (высочайше утверждены 27 октября 1800 года). По этим правилам единоверие существовало до 1881 г., когда в них по определению Синода были внесены незначительные изменения. Эти правила, т. н. «16 пунктов », постановляли следующее:

1. разрешение Синодом клятв, наложенных на приверженцев старых обрядов, переходящих в единоверие;
2. дозволение иметь священников, рукоположенных в господствующей церкви по дониконовским книгам (примечание митрополита Платона: «Прежних их попов… к таковой церкви не определять »);
3. разрешение служить этим священникам по старым обрядам;
4. освящение церквей для старообрядцев архиереями господствующей церкви с положением в этих церквах антимисов, освященных до патриарха Никона или освященных вновь по дораскольным книгам;
5. разрешение единоверческим священникам не участвовать в соборных молениях господствующей церкви, в крестных ходах и т. п. (примечание митрополита Платона: «В церкви нашей православной доселе бывших никак до… присоединения не допускать »; в 1881 году этот пункт был изменен так: «…не менее пяти лет уклонившиеся от церкви могут быть присоединены к единоверию с особого для каждого из таковых лиц разрешения местного епископа »);
6. подчинение единоверцев по духовным делам суду архиереев господствующей церкви;
7. снабжение священников миром, освященным в господствующей церкви;
8. разрешение единоверческим священникам не исповедоваться у новообрядческих;
9. благословение единоверцев новообрядческими архиереями по дониконовскому чину (примечание митрополита Платона: «Сие предоставить благоразумию и совести каждого епископа, однако предохраняя других от соблазна »);
10. оставление священнодействий, совершенных старообрядческими священниками в законной силе (при этом таинства, совершенные в грекороссийской церкви, также должны приниматься единоверцами без исправления);
11. разрешение единоверцу «без всякого затруднения » принимать таинства от священника господствующей церкви (при этом членам оной дозволялось принимать таинства от единоверческого священника только «в крайней нужде, в смертном случае »; в 1881 году было добавлено разъяснение: «…с тем однако, чтобы это не служило поводом к перечислению православного в единоверие … »);
12. позволение нести епитимию провинившимся священникам при единоверческих церквах;
13. наличие в единоверческих церквах «троечастных книг » для регистрации совершения таинств над единоверцами;
14. позволение венчать браки как в единоверческой, так и в грекороссийской церкви, если кто-то из молодых принадлежит к единоверию (в 1881 году этот пункт был дополнен разрешением крестить рожденных в таком браке детей в единоверческой и грекороссийской церквах, по обоюдному согласию родителей);
15. указание единоверческим священникам молиться за царя с семейством и др. «по данной от Святейшего Синода форме »;
16. запрещение упрекать единоверцев в содержании старых обрядов и новообрядцев в содержании новых.

Таким образом, по этим правилам происходило фактически присоединение части старообрядцев к господствующей (никонианской) церкви на основе взаимного компромисса. Бывшие старообрядцы были вынуждены ради собственной безопасности и безопасности, например, своего торгового дела, идти на уступки в вопросах церковной уставности и обрядности. Но и господствующая церковь тоже принесла некоторые жертвы для заключения унии с частью старообрядцев. Как известно, собор 1667 г. со страшным проклятием запрещал кому бы то ни было молиться по старым русским церковным обрядам. Учреждение единоверия на практике без всяких комментариев игнорировало эти постановления собора 1667 года. Но митрополит Платон не убоялся этого, даже невзирая на то, что большая часть московского духовенства, от которого он потребовал мнения по сему делу, его уступок не одобрила (Т. Филиппов. Современные церковные вопросы. СПб., 1882, с. 292).

Присоединение к единоверию проходило не так успешно, как этого хотелось властям: подавляющее большинство старообрядцев не подчинилось господствующей церкви. Тогда были задействованы методы неявного принуждения: 17 февраля 1812 года правительство Александра I (1777–1825 гг.) издало распоряжение «О дозволении старообрядцам иметь священников, избираемых по согласию прихожан епархиальными архиереями, а не из попов иргизских монастырей, беглых духовных, опорочивших свое звание». Это «дозволение » было не чем иным, как попыткой насильственного обращения в единоверие всех поповцев. Начало Отечественной войны на десятилетие задержало правительственные планы относительно скорейшего «искоренения раскола ». В царствование императора Николая I (1796–1855 гг.) гонения на старообрядцев усилились. Чтобы принудить старообрядцев, испытывающих нужду в священстве, совращаться в единоверие, 10 мая 1827 года было запрещено священникам совершать переезды из одного уезда в другой. В том же году старообрядцам было запрещено принимать от господствующей церкви новых священников. В 1836 году это указание было особенно подтверждено относительно иргизских старообрядческих монастырей. Затем последовали указы, ущемляющие религиозные права старообрядцев всех согласий. В последующие годы гонения усилились: старообрядческие храмы стали отбирать и передавать единоверцам, усилились и репрессии против старообрядческого духовенства и видных мирян. «Обращение в единоверие » стало излюбленным способом борьбы властей со старообрядческими центрами. Но не все официально считавшиеся единоверцами порывали с Церковью. Были примеры, что священник, поставленный к «единоверцам », подвергался «исправе », т. е. присоединялся к Церкви.

«Обращение » старообрядцев шло вяло, в то время как наиболее последовательной части старообрядчества с Божией помощью удалось восстановить полноту трехчинной иерархии, и оно больше не имело зависимости от бегствующего священства. Тогда тактика была изменена. В 1850-х гг. последовали правительственные распоряжения, имевшие целью склонить к единоверию старообрядческое купечество, т. е. нанести удар по наиболее состоятельной части старообрядчества и лишить его своих благодетелей. Так, было объявлено, что с 1 января 1855 года старообрядцы лишаются права записи в купечество. Это распоряжение произвело громадный переполох среди старообрядцев торгово-промышленного класса и содействовало очищению старообрядчества от более слабых его элементов. Самое большое количество обращений в единоверие последовало 30 и 31 декабря 1854 года, т. е. в последние числа, назначенные для объявления купеческих капиталов. Лишение права внесения купеческого капитала неминуемо вело к лишению важных сословных привилегий и к выполнению рекрутчины с ее 25-летним сроком службы.

Подобные правительственные распоряжения были лишь частью единого плана насильственного обращения старообрядчества в единоверие: к этому же времени (1854 год) относится отобрание у старообрядцев и передача единоверцам на Рогожском кладбище, а также запечатывание алтарей остальных храмов кладбища в 1856 году. В 1854 году на Преображенском кладбище также была освящена единоверческая церковь, а в 1866 году создан Никольский единоверческий монастырь . Действия правительства были успешными: господствующая церковь приобрела значительное число единоверцев. Однако в массе единоверцы тяготели к оставленному старообрядчеству. Эти настроения в 1864 года вызвали создание в единоверческой среде проекта, по которому правила 1800 года уничтожались, уничтожалось и само название единоверия, а единоверцы и поповцы образовывали единое старообрядчество с независимой от Синода иерархией. Попытки реализовать этот проект успеха не имели, хотя, опасаясь симпатий единоверцев к белокриницкой иерархии, московский митрополит Филарет (Дроздов; 1782–1867 гг.) предлагал дать единоверцам викарного епископа богородского (г. Богородск, он же Ногинск Московской области, в значительной степени был заселен старообрядцами). Из 22 греко-российских архиереев только 10 высказались за дарование единоверцам особой иерархии, и Синод такого решения не принял. Дело было в том, что большинство Синода и епископата всегда подозревало единоверцев в том, что их присоединение к господствующей церкви было не вполне искренним шагом, и что в душе единоверцы остаются тайными старообрядцами. Вероятно, это подозрение дало повод вятскому епископу Аполосу (1812–1885 гг.) сделать заявление, будто единоверие не есть православие, а только ступень к православию. Это мнение было опубликовано в «Московских ведомостях» в 1870 году. Против него восстал профессор Н. И. Субботин (1827–1905 гг.), положивший все свои силы для утверждения единоверия. В поддержку мнения епископа Аполоса вступился профессор Петербургской Духовной академии И. Ф. Нильский (1831–1894 гг.). Получилась большая дискуссия, которая в результате совсем не способствовала росту авторитета единоверия. Особенно горьким для единоверцев это стало в связи с известием лета 1872 года о том, что константинопольский патриарх принял майносских некрасовцев, пожелавших присоединиться к греческой церкви при сохранении старых обрядов, без всяких препятствий в полное общение, считая их вполне православными.

Тем временем развитие исторической науки представило важные доказательства правоты старообрядцев относительно древности и православности дониконовских обрядов, содержащихся в русской Церкви. В 1886 году Синод издал «Изъяснение о содержащихся в полемических против раскола сочинениях прежнего времени порицаниях на именуемые старые обряды». В 1906–1907 гг. 4-й миссионерский съезд в Киеве и 6-й отдел предсоборного присутствия признали равночестность старого и нового обрядов и ходатайствовали о снятии ограничений 5 и 11 пунктов правил единоверия.

Единоверцы неоднократно возобновляли попытки заиметь собственных епископов и, следовательно, получить большую независимость от господствующей церкви. В начале века за это активно выступал известный деятель единоверия священник С. И. Шлеев (впоследствии архиепископ ; 1873–1921 гг.). Вопрос этот поднимался и на «Первом всероссийском съезде православных старообрядцев (единоверцев)» в Петербурге в 1912 году, где он выступил с обширным докладом. Однако положительно этот вопрос был разрешен только на поместном соборе РПЦ 13 февраля 1918 года, когда были введены должности викарных единоверческих епископов в большинстве епархий. Согласно решениям этого же собора приходская община сама могла решить вопрос о своем присоединении к единоверию, если четыре пятых членов общины выразят желание принять старый обряд. Тогда же окончательно утратил силу запрет на обращение новообрядцев без крайней необходимости к единоверческим священникам. Но, с другой стороны, и по привилегиям единоверческого духовенства был нанесен удар. Собор постановил, что единоверческие епископы по благословению правящего архиерея обязаны посещать службы в новообрядческих храмах и служить по новому чину.

Решения собора о даровании единоверцам особых епископов были приняты после напряженной борьбы. Особое мнение подписали несколько лиц во главе с епископом Андроником и епископом Серафимом Челябинским.

После объявления веротерпимости в 1905 году утратил значение и первоначальный замысел единоверия как ловушки для старообрядцев; оно лишилось преимущественного положения, а его приходы стали быстро распадаться. Одни прихожане вернулись в старообрядчество, другие перешли к новообрядцам. Оба единоверческих монастыря в Москве - мужской Никольский и девичий Всехсвятский - распадаются к 1922 году; и храмы у Салтыкова моста были закрыты в 1931 году. Последним храмом московских единоверцев до 1960-х гг. была на Рогожском кладбище, после чего единоверческие службы шли лишь в южном (во имя иконы Божией Матери Троеручицы) приделе этого храма. Они проходили все менее регулярно и полностью прекратились в 1988 году, когда единоверческий приход Рогожского кладбища был аттестован Советом по делам религий при Совмине СССР как «бесперспективный ». С этого времени богослужение в храме переведено на новый обряд, чему подчинились и немногие оставшиеся в приходе единоверцы. Большинство же единоверцев стало ездить на моление в , а наиболее консервативная часть прихода перешла в общину нынешнего Антипьевского храма в Знаменском переулке.

В 1927 году распадается община единоверческого храма на Волковом кладбище в Ленинграде, главный же храм во имя святителя Николы петроградских единоверцев в 1927 году перешел под «иосифлянскую » юрисдикцию и в 1932 году был закрыт. Дольше всех продержались единоверческие общины в провинции. Паства епископа Симона сохранялась еще в начале 1980-х г. и была замкнутой от внешнего мира общиной фундаменталистской ориентации. В 1920-х гг. единоверческий епископат по своей воле перестает именоваться викарным, однако самостоятельной легальной иерархии он не образовал и был большей частью уничтожен. Известны случаи перехода таких архиереев в старообрядчество, например, в 1929 году епископ (Расторгуев) перешел в Древлеправославную церковь. Со временем большинство единоверческих приходов приобрело смешанный характер, в них все заметнее начинали доминировать новообрядцы. В Вязниках (Владимирская область) в 1940-х гг. в одном храме существовало два состава клира, служивших по очереди, - единоверческий и новообрядческий. Первый из них окончательно исчез в 1970-х гг. вследствие естественной убыли.

В постсоветское время единоверие в РПЦ начало возрождаться в несколько ином виде - инициатива создания приходов идет снизу, представляя своего рода «внутреннюю эмиграцию » в РПЦ из числа неприемлющих обрядовых нововведений Никона, и представляет из себя консервативную часть РПЦ (достаточно часто современные единоверцы не имеют прямой преемственности от прежних).

4 июня 1999 года Священный Синод Русской Церкви принял определение, в котором призвал епархиальных архиереев и духовенство учитывать в практической деятельности общецерковные решения, отменяющие клятвы на старые обряды. Синод призвал церковные издательства «применять критический подход к переизданию литературы, напечатанной в дореволюционное время, когда под влиянием светской власти старообрядчество критиковалось некорректными и неприемлемыми методами ». Синод осудил «имевшие место в истории насильственные методы преодоления раскола, явившиеся результатом вмешательства светских властей в дела Церкви ».

В России единоверческие общины организационно подчиняются управляющим епархий Русской Православной Церкви. По данным сайта Патриаршего центра древнерусской богослужебной традиции таких общин, включая двуобрядные, насчитывается 30. Точное число таких приходов неизвестно, поскольку не все приходы имеют молитвенные помещения, регистрацию или вообще четкий статус; нередко такие общины замкнуты и не афишируют свою деятельность. Также препятствует определению числа таких приходов отсутствие юридически прописанного определения в уставных документах Русской Православной Церкви о том, что такое единоверческий приход. В структуре РПЦЗ на территории США существует специальная викарная единоверческая кафедра. Долгое время единоверцами в Америке управлял епископ Ирийский Даниил (Александров). В 2008 году в РПЦЗ по старому чину был рукоположен епископ Иоанн (Берзинь), ныне окормляющий единоверцев Зарубежной Церкви.